"Ахмедхан Абу-Бакар. Кубачинские рассказы" - читать интересную книгу автора

Итак, все было готово. Только Хашим казался немного ошеломленным. Хотя
гостеприимство горцев ему не в новинку, он все же не предполагал, что
неожиданный его приезд будет встречен таким пышным пиршеством. И, чего греха
таить, это льстило Хашиму.
Но... в ту самую минуту, когда Пурша не спеша наполнял чарки вином,
Зейнаб вдруг с затаенной улыбкой в уголках губ поставила перед Хашимом
тарелку с кильками, с перышками зеленого лука и ломтиками лимона. А по обе
стороны тарелки нагромоздила гору ножей, вилок и ложек.
И такой дружный, веселый хохот огласил комнату, что казалось, того и
гляди, потолок обвалится.
Громче всех смеялся Хашим.
А Пурша не унимался:
- Не стесняйся, Хашим, ты же любишь рыбку, ешь на здоровье. С дороги,
надо думать, проголодался.
Сказал и сам подхватил кусок баранины, такой большой, что тень от него
легла на грудь. Смачно вгрызся в дымящееся мясо ровными крепкими зубами,
подмигивая окружающим, стал аппетитно уписывать его за обе щеки.
Перед горой вареной баранины килька казалась игрушечной рыбкой.
Хашим смеялся безудержно:
- Ах, негодник! Запомнил! А? Ну и ну!


1973

БЕГЛЕЦ


В беде ли ты

Иль в радости великой,
О человек.
Храни доброту.

Из горской песни


Он бежал...
А за ним никто не гнался - ни зверь, ни человек.
А если бы и гнался или зверь или человек, он бы сам отдался на
растерзание. Отдался бы! Зачем ему жизнь? Зачем? Он потерял все самое
дорогое.
Постойте, а разве жизнь - не самое дорогое?
Не надо торопиться с ответом на этот вопрос. Пусть скажет сам беглец.
- Люди, послушайте меня, и вы поймете, что бывает дороже собственной
жизни...
Он перестал бежать. Он стал шагать, прижав руку к сердцу. Он ничего не
видел перед собой - ни тропы, ни дороги - шел напрямик через рытвины, камни,
щебнистую осыпь. Шел там, где не оставили следа ни арба, ни нога человека. И
не ведал он усталости; тяжкое горе убивает мысль, но не останавливает ног.
Он лишь находил время смахивать рукавом пот с лица да переводить дыхание.