"Сергей Абрамов. Странники" - читать интересную книгу автора

- Старик. Восьмой десяток потек. Только грибом и сыт.
Леднев сел на лавку, подобрал полы плаща. На лице его читалось
неодобрение.
- Бедно живут...
- А то! - подтвердил Пеликан. - Придется вам нынче попоститься, Павел
Николаевич. Деревенька беднейшая, не чета Ивановке.
Леднев, не вставая, потрогал ладонью печь: холодная. Вздохнул.
- Я что? Я ничего. У нас тем более сало есть.
- Тогда поешьте его сейчас, Павел Николаевич, а то вот-вот хозяин
вернется, так они здесь сала даавно не видывали...
- Это как? - не понял Леднев. - У нас на всех хватит. Анна из Ивановки, вы
ее помните, Григорий Львович, солидный кус отломтила.
И тут Игорь не без злорадства узрел, как Пеликан краснеет. Узрел и понял,
что стыдно Пеликану-великану, хитрому и умнющему мужику, за свою промашку.
Считал: профессор, мол, только о себе и заботится, до остальных ему дела нет.
Дела-то ему до остальных, может, и нет, не вспомнит он о нынешнем хозяине
никогда, имени в памяти не удержит, но жрать тайком, не поделиться с голодным...
Нет, дорогой Пеликан, плохо вы о профессоре думаете! Игорь - уж на что
юмористически к нему относится! - такой ошибки не сделает, знает точно, что
Леднев - добрый и отзывчивый человек, да и воспитан папой-землемером в лучших
традициях.
- Извините, Павел Николаевич, - сказал Пеликан. - Неловко пошутил. А
видеть вас рад душевно, соскучился, честное слово. Устали с дороги?
- В некотором роде. - Леднев казался несколько растерянным от непривычной
вежливости Пеликана, не баловал их тот изысканными оборотами, а над стариком так
и вовсе посмеивался. Правда, беззлобно.
- Небось, о баньке размечтались? Так это доступно, ехали бояре. Вода и
дрова есть, а топится она с утра. Сейчас туда, поди, и войти страшно...
Однако рискнули. Игорь не испугался предупреждения Пеликана, выдержал
положенное в африканской жаре и теперь сидел с Пеликаном на шатком крыльце,
расстегнув рубаху до пупа, дышал. Именно так: дышал, и ничего больше, потому что
после парной одного лишь и хочется - отдышаться на свежем, обманно холодном
воздухе.
Старик Леднев ушел в комнату, влез на печь, давил храпака, видел во сне
прекрасное смутное время, когда все было ясно и просто: вот одни бояре, вот
другие, вот самозванец с поляками... Не то что сейчас!
- Как бродится, Игорь? - спросил Пеликан. Он облокотился о верхнюю
ступеньку, подставив ветру могучую, покрытую густыми черными волосами грудь,
разбросал по земле босые ноги в белых подштанниках.
Игорь скептически глянул на свои - тощие, хорошо еще, что загорелые и тоже
малость волосатые. Про трусы его и Пеликан и профессор уже спрашивали,
домогались: что за мода, откуда такая невидаль? Чего-то объяснил, придумал про
Европу, про парижские силуэты. А дело в том, что, собираясь сюда, отыскивая
рубаху и брюки попроще, "вневременные", не подумал совсем, что трусов Россия-
матушка в те годы не знала, куда позже они появились. Вот и пришлось
выкручиваться...
- Чего молчишь, Европа? - поддел-таки его Пеликан, не утерпел.
- Нормально бродится, Пеликан.
- А зачем тебе это нужно, ответь-ка?
Точный вопрос! Пеликан и сам не подозревает, что попал в яблочко. Зачем он