"Сергей Абрамов. Ведьмин столб" - читать интересную книгу автора

Я молчал, ничего не понимая.

- Сейчас объясню, - продолжал Стон. - Иногда - далеко не всегда и не
часто, мы это проверили, - у "ведьмина столба" появляется туманность, легкий
дымок, сквозь который можно пройти. Вопрос: куда? За дымком недлинный коридор,
этак метров тридцать, не больше. Человек может пройти по нему не сгибаясь.
Окружающий мир исчезает в сумеречном свете, проникающем не сзади, откуда вы
вышли, а спереди. Коридор не широк, посреди тропа, в зоне которой немеет вся
левая сторона тела - очевидно, реакция двух встречных воздушных потоков.
Немеет полностью, парализуя всю сердечно-сосудистую систему. Но у меня сердце
справа, а не слева, к тому же я шел, прикасаясь, вернее, прижимаясь вплотную к
правой стене, невидимой, по упругой на ощупь. Всех исчезнувших я нашел в
коридоре, но почему-то не разложившимися.

- Может быть, они еще живы? - спросил я.

- Нет, сердце не билось и дыхания не было. К тому же прошло столько
времени, что говорить об оживлении их бесполезно. Трупы не разложились из-за,
вероятно, стерильной обстановки. А умерли они потому, что у них не было
сердечной аномалии, которая сохранила мне жизнь... Сохранит она жизнь и вам,
если вы, приняв мое предложение, пройдете по этому коридору туда и обратно в
наш мир, к ожидающему вас авто на шоссе.

- Зачем? - спросил я.

Стон посмотрел на меня пронзительно и угрожающе: видимо, в том, что он
собирался сказать, и заключалось самое главное - последний данайский дар.

- Чтобы получить пять тысяч монет, - отчеканил он.

Я по-прежнему ничего не понял. Научный эксперимент? Подготовка
эпохального, равного эйнштейновскому, открытия? Тогда зачем четверо подручных,
не только научно не связанных, но и различных по своему образованию людей? И
для чего секретность эксперимента и необычайно высокий для участия в нем
гонорар?

- Выйдя из коридора, - продолжал Стон, - вы попадете в ограниченное
пространство, вроде параллелепипеда с закругленными углами, этак метров
четыреста на сто, чуть побольше стадионов в Лондоне и Мюнхене, оформленного
скалами и утесами вместо трибун, травы и неба. А вместо солнца ярчайший свет
из каждого утеса или скалы, словно в них были источники света мощностью в
несколько тысяч ватт. Вы едва не ослепнете от нестерпимого блеска, онемевшая
левая нога не позволит вам идти дальше, и вы хлопнетесь, как и я, на россыпи
острых хрустальных осколков на клочке земли вроде фермерского садика по своим
размерам. Сознания вы не потеряете, но увидите нечто другое, не то, что вас
окружает, - это вы рассмотрите после. Я, например, увидел сначала ленту как бы
из цветных стеклышек, сумбурную и пеструю, вроде живописи абстракционистов,
потом - реальность, живую человеческую жизнь, фактически свою жизнь от
рождения до смерти, вернее, до путешествия в этот каменный сверкающий кокон.