"Сергей Абрамов. Ведьмин столб" - читать интересную книгу автора

Калитку они тоже увидели, но войти не осмелились. Возможно, они решили
поставить эксперимент на Красавчике. Тот отнекивался, протестовал, но его
втолкнули первым. Я представляю себе, как они бегали и кричали: "Юля! Юля!
Ау!", как переглянулись понимающе и согласно и втолкнули Красавчика в пылевой
столб. А когда тот исчез, им ничего не оставалось, как проследовать за ним
сквозь калитку в Неведомое. "Рискнем, Люк?" - "А может, все же вернуться?" -
"Неудобно, не по-рыцарски. Юлька дочь как-никак прокурора и вообще невредная.
Неудобно все-таки оставить се без помощи". - "Да и любопытно, пожалуй..." -
"Ну, рискнем так рискнем". И рискнули.

В моем пересказе все это выглядит как фарс, а не трагедия. Но я не
Шекспир, трагически мыслить не умею. Да и у нас в институте никто не мыслил
трагически. Болтали так, между прочим в пивном баре за ленчем. А за работой и
болтать было не с кем и некогда. С научным руководством мы не общались. То был
другой класс, другой круг, другой уровень мышления и благосостояния. Да никто
из профессоров института, по-моему, и не относился серьезно к леймонтской
сенсации. Я слышал слова: "болтовня", "вздор", "сбежали куда-нибудь спьяна",
"газетная трескотня". Потом трескотня утихла. От сенсации остался только
"ведьмин столб" на Леймонтском шоссе. Мимо него проезжали, не обращая внимания
и не останавливаясь. Об исчезновениях людей на дороге забыли, как о летающих
блюдцах и сигналах из космоса.

Но я еще не знал тогда, что очень скоро мне придется об этом вспомнить.

Калитка в Неведомое. Яков Стон
Сорокапятилетний, сухой, чуть сутулый и всегда чисто выбритый Яков Стон
был вполне здоровым человеком, никогда ничем не болевшим, кроме давно забытых
детских болезней. В организме у него была только одна аномалия: сердце его
билось не слева, а справа, но всегда нормально, не нуждаясь ни в валидоле, ни
в других сердечных лекарствах. "У вас бычье сердце, мой друг, - сказал ему
как-то заинтересовавшийся доктор, - с таким сердцем живут до ста лет, а то,
что оно расположилось на другом месте, это только случайная ошибка господа
бога. Вам она не мешает". И сердце никогда не подводило Якова Стона в его
беспокойной и пестрой жизни.

Рано потерявший отца и мать, исключенный из колледжа за участие в какой-то
афере, он за два десятилетия переменил много профессий. Был репортером,
барменом, профессиональным карточным игроком, массажистом и даже сыщиком.
Правда, не в полиции, а в частном сыскном агентстве, занимавшемся промышленным
шпионажем. Не женился, потому что был расчетлив, а заработки слишком резко
колебались от случая к случаю. К колебаниям этим он относился философски:
иногда идет карта, иногда не идет. Сейчас не шла. И он выбрал для новой партии
Леймонт, как не очень крупный провинциальный город, где считают на миллионы, а
не на миллиарды, где меньше людей влиятельных, меньше полицейских, меньше
жуликов и ловких деловых хищников.

Он знал двух-трех людей в городе, от которых тянулись ниточки в так
называемое "высшее общество" и в так называемые "низы".

На стареньком "торнадо" с новым мотором он доехал до гостиницы "Веселый