"Сергей Александрович Абрамов. Неформашки (Фантасмагория)" - читать интересную книгу автора

ритуале имелся, на взгляд Умнова, один крупный недостаток: горячие блюда,
взятые оптом, имели скверную тенденцию к остыванию.
- Об уборочной страде, - мгновенно ответил Василь Денисыч. - О проблеме
овощехранилищ. О транспортировке даров земли к потребителю. О прямых
договорах колхозов и совхозов с торговлей. О семейном подряде. О
кооперативных теплицах. О вредном отрывании научных работников от процессов
для собирания вышеупомянутых даров. И прочее.
- Я в отпуске, - как можно более ласково сказал Умнов, даже от солянки
оторвался для вящей убедительности. - И к тому же я не пишу о сельском
хозяйстве. Я, видите ли, специалист по вопросам нравственности, духовности.
Экономические проблемы - не моя компетенция.
- Во-первых, что я перечислил, впрямую касается людской нравственности,
неразрывно с ней связано, - строго заметил Василь Денисыч. - А во-вторых,
обижаете, товарищ Умнов, крепко обижаете. Уж не думаете ли вы, что весь этот
товарищеский ужин затеян для того, чтобы сагитировать вас на пустое
воспевание наших показателей? Если думаете, то зря. Время воспеваний кануло
в Лету, осуждено партией, а значит, и нами, ее солдатами. Дело надо делать,
а не болтать попусту. Нам - наше, вам - ваше. Нам - пахать, сеять, строить,
варить сталь. Вам - писать о простых тружениках, об их духовной стойкости,
бичевать недостатки, но, конечно, не забывать и о победах... Кушайте
соляночку, кушайте, простывает... Лариса, солнышко, ты плохо ухаживаешь за
нашим гостем, выговор тебе с последним предупреждением.
В который раз ошарашенный неудержимым словесным потоком, так и не
понявший, что от него хотят, а чего - нет, в чем упрекают, а за что хвалят,
Умнов реально ощутил, что Лариса взялась за него крепко, напуганная, видать,
последним предупреждением. Она властно забрала у него ложку, сама зачерпнула
его солянку и понесла эту ложку к его рту. Кормление, так сказать, младенца.
Умнов дернулся, задел ложку щекой, солянка пролилась - хорошо, обратно в
тарелку, а не на белоснежную крахмальную скатерть.
- Ну что же вы, - укоризненно сказала Лариса, - не строптивьтесь. Мне
мужчину покормить - одно удовольствие.
- Не привык, знаете ли, - только и нашел, что ответить.
Выхватил у девушки ложку, начал быстро, не чувствуя вкуса,
демонстративно хлебать. Отметил, однако, что никто из присутствующих не
обратил внимания на незапланированный "фо па", все ели, пили, звенели,
брякали, хрустели, чавкали, крякали, ахали, повизгивали, булькали и пыхтели.
Не до Умнова им было.
И в сей же момент в зал влетел, впорхнул, вкатился на скользких
подметках кремовый директор с хохломской табуреткой в руках, за ним
поспевали две его сотрудницы, которые несли нечто прозрачно-пластмассовое,
сильно напоминающее колесо для розыгрыша лотерей. А оно им и оказалось.
Директор водрузил его посередь зала на табуретку и возвестил:
- Долгожданный сюрприз: игра в фанты.
И закрутил колесо, то завертелось, замелькали в нем туго свернутые
бумажки. Кремовые помощницы директора синхронно пританцовывали в такт
вращению колеса, директор хлопал в ладоши - тоже в такт, а невесть откуда
возникший на эстраде фантом-ударник тут же выдал стремительно-виртуозный
брейк на трех барабанах.
Колесо остановилось, директор сунул в него руку, достал фант, развернул
и сообщил: