"Ольга Абрамович. Как пух от губ (из разговоров с Зельдовичем и Драгомощенко)" - читать интересную книгу автора

АЗ - Я читал.

АД - Что читал?

АЗ - (с нескрываемым изумлением) Я? Читал? Хорошо. Но я так и не знаю,
что они делали потом, после того, как все написали? Куда они делись? И
что делали прежде?

АД - Видишь ли, тот1 был пожарником. То есть, следователем страховой
компании; расследовал все случаи, связанные с пожарами. Потом сатори, --
очередной пожар на фабрике. Люди курили в отведенном месте, а рядом
стояло две бочки. Одна пустая а вторая с бензином. На бочках были
соответствующие надписи. Допустим -- "пусто", "бензин". Рабочие
предпочли бросать окурки в пустую бочку из-под бензина. Пары шарахнули.
Ребенку известно, что бензин не взрывается, а пары да. Но -- пустая
бочка... Пустота -- это ничто, это -- безопасно. Оказалось наоборот.
Впоследствие Жак Деррида развивает эту тему в концепцию -- differAnce.
Старая, но по-прежнему прелестная история.

АЗ - Это была пьеса, состоящая из двух надписей.

АД - Скорее, кости, состоящие из одной грани.

ОА - Мне очень нравится мысль о том, что театр дает возможность придать
времени разнофактурность в процессе репетиций. Но в таком случае не
получается ли, что театр существует лишь для тех, кто им занимается, а
вовсе не для тех, кто его смотрит?

АЗ - Нет, не смотрит.

ОА - А что он делает?

АЗ - Ну, понимаете, мы же не можем в своей жизни сами себе потереть
спину.

ОА - Почену?

АЗ - Это трудно. И мы ходим даже в специальные места, где это делают, в
баню, где нам это делают. И в театр мы ходим, где нам...

АД - Кусают наш локоть.

АЗ - Да.

АД - Но мы не коснулись темы, которой всегда касаются люди, когда
заводят разговоры о важных вещах, будь то баня или кусание локтя. Мы не
коснулись вопроса генезиса театра. Слушая вас, Саша, я понял, что в моем
сознании произошла бархатная революция: у людей живущих на этой великой
равнине при полном отсутствии поющих козлов... генезис такого театра,