"Исай Львович Абрамович. Книга воспоминаний (Часть 1) " - читать интересную книгу автора

креслами, со специальной плитой для приготовления пищи и прочим.
А не повезло потому, что, во-первых, меня не сразу отпустили, а
во-вторых, ехать из Владивостока в Москву в те времена надо было не меньше
двух недель. Железные дороги были запущены, а мост через Амур, взорванный в
гражданскую войну, все еще не был восстановлен: переправляли вагоны через
реку паромом и собирали состав на том берегу. Отапливать свой роскошный
вагон мы должны были сами: хорошо хоть, в Чите с помощью Кнопинского удалось
запастись топливом.
Наконец, 25 октября 1923 года прибыли мы в Москву. Поселился я, по
ходатайству Дальбюро ВЦСПС, в общежитии гостиницы ВЦСПС "Деловой двор",
располагавшейся на площади Ногина. Сразу явился к декану экономического
факультета А.Я.Вышинскому (тому самому). Он направил меня к директору
института Челяпову. Тот отказал в приеме: поздно. Но ведь я приехал с
Дальнего Востока! Все равно - поздно. Пошел в Главпрофобр. Начальником
Главпрофобра оказался тот же Челяпов, подтвердивший свой отказ. Пошел в
ВЦСПС: ведь в институт меня направили профсоюзы. Заведующий культотделом
Сенюшкин, переговорив с Челяповым, холодно сказал: ничем помочь не может.
Опечаленный, шел я по длинному извилистому коридору ВЦСПС,
помещавшемуся тогда на Солянке, в здании, описанном впоследствии Ильфом и
Петровым. Вдруг натыкаюсь на Кнопинского. Вид мой был достаточно
выразительным, и Кнопинский спросил: что случилось? Я рассказал.
- Пойдем-ка со мной, - сказал Кнопинский.
Он привел меня к кабинету М.П.Томского, тогдашнего председателя ВЦСПС и
члена Политбюро ЦК РКП(б), приоткрыл дверь, увидел, что у Томского есть
посетители, и предложил мне подождать. Несколько минут мы посидели в
приемной, а когда Томский освободился, зашли к нему в кабинет. Никто нас не
останавливал, не спрашивал, по какому мы делу.
К.Кнопинский представил меня М.П.Томскому как только что приехавшего из
Владивостока бывшего секретаря губпрофсовета. Томский, усадив нас, сразу
стал расспрашивать меня о Приморье, о положении во Владивостоке при белых, о
том, какая там обстановка сейчас, о настроениях рабочих, о кадрах
профработников... Я подробно рассказал ему все, что мог. А потом Кнопинский
сказал:
- Михаил Павлович, у него есть путевка Дальбюро в Институт народного
хозяйства на учебу, но его не принимают, потому что он опоздал. А опоздал
потому, что губком не отпускал его с работы...
Тогда никаких экзаменов не было, и путевка от организации была
достаточным основанием для зачисления в Вуз. Томский спросил меня, обращался
ли я в культотдел ВЦСПС, узнал, что Сенюшкин отказался мне помогать, и велел
секретарю вызвать к нему заведующего культотделом. Когда Сенюшкин явился, он
тут же, при нас, резко осудил и его, и Челяпова за бюрократическое отношение
к товарищу, приехавшему из недавно освобожденного района, тем более, что
причины моего опоздания были безусловно уважительными, и дал указание
немедленно зачислить меня в институт.
Сенюшкин, выйдя со мной из кабинета Томского, тут же позвонил Челяпову
- и все было сделано. Я поехал в институт, предъявил Челяпову путевку и
остальные документы, тот поставил резолюцию - и я стал студентом ИНХ. Только
на прощанье Челяпов полюбопытствовал, как я попал к Томскому?
К нему попасть легче, чем к вам или к Сенюшкину, - сказал я, прощаясь.