"Исай Львович Абрамович. Книга воспоминаний (Часть 1) " - читать интересную книгу автора

только над ними, но и над всей партией, добавлю я. Вспоминая в 1929 году
историю этой дискуссии, Л.Д.Троцкий писал в "Бюллетене" No 9 от
февраля-марта 1929 г. в статье "К вопросу о происхождении легенды о
"троцкизме":

"1. Когда разразилась так называемая "литературная дискуссия" (1924
г.), некоторые из ближайших к нашей группе товарищей высказывались, что
опубликование мною "Уроков Октября" было тактической ошибкой, так как дало
возможность тогдашнему большинству развязать "литературную дискуссию". Я со
своей стороны утверждал, что "литературная дискуссии" все равно развернулась
бы, независимо от того или другого повода. Суть "литературной дискуссии"
состояла в том, чтобы выдернуть из всей прошлой истории партии как можно
больше фактов и цитат против меня и - с нарушением перспектив и исторической
правды - преподнести все это неосведомленной партийной массе. К моим "Урокам
Октября" "литературная дискуссия" никакого отношения по существу не имела.
Любая из моих книг или речей могла послужить формальным поводом для того,
чтобы обрушить на партию лавину травли против "троцкизма". Таковы были мои
возражения тем товарищам, которые склонны были считать политической
оплошностью опубликование "Уроков Октября".
После того, как наш блок с ленинградской группой сложился, я на одном
из совещаний задал Зиновьеву, в присутствии ряда товарищей, примерно
следующий вопрос:
Скажите, пожалуйста, если б я не опубликовал "Уроков Октября", имела бы
место так называемая "литературная дискуссия" против "троцкизма" или нет?
Зиновьев без колебаний ответил:
- Разумеется. "Уроки Октября" только предлог. Без этого повода
дискуссия была бы другой, формы дискуссии несколько другие, но и только...
- Ведь надо же понять то, что было, - говорил Зиновьев. - А была борьба
за власть. Все искусство состояло в том, чтобы связать старые разногласия с
новыми вопросами. Для этого был выдвинут "троцкизм"."

На нас, участников группы 1923 года, эта беседа произвела большое
впечатление, несмотря на то, что механика борьбы против "троцкизма" была нам
ясна и раньше.

"Так как теперь (речь идет о 1929 годе) Каменев и Зиновьев снова
пытаются проявить то же "искусство", то есть связать старые разногласия с
весьма свежим вопросом об их капитуляции, то я прошу вас, - обратился
Троцкий с письмом к Е.Преображенскому, Г.Пятакову, К.Радеку, Х.Раковскому и
другим, - вспомнить, принимали ли Вы участие в одной из указанных выше бесед
и что именно вы помните? С комм. приветом. Л. Троцкий".
В том же "Бюллетене" No 9 были помещены ответы Е.Преображенского,
Г.Пятакова, К.Радека, Х.Раковского, В.Эльцина, в которых они, каждый как
запомнил, подтверждали самый факт такого разговора между Троцким и
Зиновьевым во время одного из заседаний оппозиционного центра. Затем Троцкий
заключал:

"Таковы свидетельские показания, которые я успел получить в Москве. Они
только иллюстрируют то, что более осведомленным товарищам ясно было и без
этого. Они достаточно ярко освещают малопривлекательную идеологическую