"Дэниел Абрахам. Предательство среди зимы ("Суровая расплата" #2)" - читать интересную книгу автора

бегах, - воцарится хаос. Семьи утхайемцев начнут примеряться к трону и
строить заговоры. Ты должен не просто найти Оту. Ты должен спасти мой город.
- Понимаю, высочайший.
- Нет, Маати-тя, не понимаешь. Уже расцветают весенние розы, а середины
лета я не увижу. Время - роскошь, недоступная нам обоим.

Вечер с одной стороны оправдал ожидания Семая, а с другой - разочаровал
его.
Весенний ветерок наполнял беседку ароматом цветов. За звуками
тростникового органа, флейты и барабанов тихо гудели нагретые печи. Над
головой, точно разбросанные по темному бархату алмазы, сияли звезды. За
долгие зимние месяцы музыканты успели сочинить и разучить новые песни, а
знатная молодежь - утомиться от холода, темноты и затворничества, как все,
кого работа не выгоняет на снег.
Семай смеялся, прихлопывал в такт музыке и танцевал. Девушки
посматривали на него, он - на них. Пыл молодости заменял тепло одежды, а
телесное притяжение кружило голову сильнее, чем цветочный аромат. Грядущая
смерть хая вызывала лишь большее чувство свободы. Происходило нечто важное,
менялось само мировое устройство, а они были достаточно молоды, чтобы видеть
в этом романтику.
И все же Семаю не было весело.
Юноша в орлиной маске принес ему пиалу теплого вина и закружился в
танце. Семай отхлебнул и отошел к краю беседки. В тени за печами неподвижно
стоял Размягченный Камень. Семай присел рядом, поставил пиалу на траву и
стал смотреть на праздник со стороны. Двое юношей скинули одежды и бегали
туда-сюда в одних масках и длинных развевающихся шарфах. Андат шевельнулся -
словно пророкотала гора в предвестье лавины - и снова затих.
- Если дай-кво покривил душой, то не в первый раз, - наконец заговорил
андат.
- И я не в первый раз гадаю о причинах, - отозвался Семай. - Он волен
сам решать, что говорить и кому.
- А ты?
- А я волен удовлетворять свое любопытство. Ты слышал, что Маати
говорил распорядителю в шахте? Если б он хотел это от меня скрыть, соврал бы
правдоподобнее. Маати-кво интересуется не только библиотекой, можешь мне
поверить.
Андат вздохнул. Размягченный Камень нуждался в дыхании не больше, чем
горный склон. Его вздохи всегда несли особый смысл.
Семай почувствовал, что тема разговора сменилась, еще до того, как
андат произнес:
- Она пришла.
Среди танцовщиков показалась Идаан - одежда черная, как у разбойницы,
лицо бледное, словно траурная лента. Маска скрывала ее лицо лишь отчасти, и
в том, что это Идаан, не было сомнений. Стоящего в темноте Семая она не
заметила. Он видел, как она кивает друзьям, пробираясь сквозь толпу, и
словно бы ищет кого-то, и в груди у него стало легко-легко. Она не была
красивой, а лишь умело красилась. Она не была самой изящной, самой
красноречивой, самой... Семай перебирал сотни слов, пытаясь понять, почему
эта девушка так его завораживает. Она самая интересная из всех. Более
точного определения ему найти не удалось.