"Дэниел Абрахам. Предательство среди зимы ("Суровая расплата" #2)" - читать интересную книгу автораблагодарности.
- Вы были правы, что позвали меня, Идаан-тя. Не думаю, что поэт точно знает, что ищет. Плохо уже то, что он что-то ищет. - Что же нам делать? - выпалил Адра. Услышав отчаяние в его голосе, Ошай встрепенулся, как гончая от крика птицы. - Вам - ничего, высочайший. Ни вам, ни великой ничего не надо предпринимать. Я обо всем позабочусь. - Ты его убьешь, - сказала Идаан. - Если сочту это наилучшим выходом, то... Идаан сделала жест, которым хозяева исправляют ошибки слуг. Ошай замолчал. - Это не просьба, Ошай-тя. Ты его убьешь. Убийца сузил глаза, потом в уголках его рта мелькнуло некое подобие улыбки, а отблеск свечи в глазах потеплел. Ошай мысленно что-то взвесил и изобразил позу согласия. Идаан опустила руки. - Что-нибудь еще, высочайшие? - Нет, - ответил Адра. - Это все. - Выждите еще пол-ладони, - посоветовал Ошай. - Свое присутствие я объясню, ваше и объяснять не надо. А вот втроем показываться не стоит. С этими словами он исчез. Идаан посмотрела на небесные двери. Ей очень захотелось распахнуть их снова, хоть ненадолго. Увидеть под собой землю и небо. - Странно получается, - проговорила Идаан. - Если бы я родилась мужчиной, меня бы отправили в школу. Я стала бы поэтом или приняла бы и Данат прячутся от брата-отступника, который хочет убить их и забрать себе трон. А это я. Я - Ота Мати. Только они этого не понимают. - Я люблю тебя, Идаан-кя. Она улыбнулась, потому что больше ничего не могла сделать. Он услышал ее слова, но ничего не понял. С таким же успехом можно было говорить с собакой. Идаан взяла его руку в свою, переплела пальцы. - Я тоже тебя люблю, Адра-кя. И я буду счастлива, когда мы со всем покончим и завоюем престол. Ты станешь хаем Мати, а я - твоей женой. Мы будем править городом вместе, совсем как мы мечтали... Уже прошла половина ладони. Нам пора. В ночном саду они расстались - он пошел на восток, к дому своего семейства, а она - на юг, в собственные покои. Однако вскоре Идаан свернула на запад, на обсаженную деревьями дорожку, которая вела в дом поэта. "Если ставни закрыты, если горит только ночная свеча, - сказала она себе, - входить не буду". Но фонари горели ярко, ставни были распахнуты. Она тихо обходила дом, заглядывая в окна, пока не услышала звук голосов. Рассудительный негромкий голос Семая и еще чей-то - мужской, зычный и самодовольный. Баараф, библиотекарь. Идаан нашла дерево с низкими ветвями и большой тенью, присела и набралась терпения, мысленно приказав Баарафу уйти поскорее. Луна прошла полнеба, когда два силуэта наконец приблизились к двери. Баараф шатался, как пьяный, а Семай, хоть смеялся так же громко и пел так же дурно, стоял прямо. Идаан видела, как Баараф принял небрежную позу прощания |
|
|