"Александр Абрамов, Сергей Абрамов. Глаза века (Сборник "Мир приключений")" - читать интересную книгу автора

таежный охотник к костру.
- Не помешаю?
Сын мой вежливо промолчал, а Петр Львович, классный руководитель
Володьки, сдержанно улыбнулся:
- Написали?
Я неопределенно пожал плечами.
- А что, трудно?
- Кому как, - заметил я. - Если бы вам пришлось сравнивать вашу школу с
нашей гимназией, вы, наверное, не встретили бы затруднений.
- Конечно, фразеология готовая.
- А вот я не могу.
- Папа считает, что у них в гимназии лучше учили, - сказал Володька.
Петр Львович потрогал щетину у подбородка - как у всех брюнетов, она
была уже заметна к вечеру - и прищурился.
- Что значит лучше? - спросил он. - Сейчас программы шире и
разнообразнее.
- По точным наукам. А по гуманитарным - простите!
- Вы уверены?
- Вполне. В его годы, - я кивнул на Володьку, - мы были образованнее.
Спросите у него, кто такой Перикл? Что за штука "лестница Иакова"? Что
означает выражение: "Омниа меа мекум порта"? Чем примечателен в истории
Франции драматург Арман дю Плесси? Какая разница между гвельфами и
гибеллинами?
Я торжествующе оглядел своих противников. Оба молчали.
- В мое время об этом упоминалось без сносок и примечаний, - прибавил
я.
Петр Львович с Володькой лукаво переглянулись, и, хотя одному было за
тридцать, а другому вдвое меньше, я почему-то не почувствовал между ними
разницы. Но, восходя ко мне, она возрастала, казалось, в геометрической
прогрессии.
- Кроссворды, конечно, вы решаете лучше, - Петр Львович опять
союзнически взглянул на Володьку, - но что такое, по-вашему,
образованность?
- Объем знаний, - сказал я, - различных знаний.
- Вот именно - различных. Вы знаете о гвельфах и гибеллинах, а он знает
о кривизне пространства.
- Я тоже знаю о кривизне пространства.
- Я не о вас говорю. То есть о вас, но в прошедшем времени. О
гимназисте - его ровеснике. - Он снова посмотрел на Володьку.
Тот, прислушиваясь, рисовал, как и я, пляшущих человечков. У нас были
одинаковые привычки и склонности - он даже левый глаз щурил так же, как я,
в минуты чем-нибудь обостренного внимания.
- Вы полагаете, что этот гимназист был образованнее его? Больше знал?
Лучше разбирался в явлениях жизни? Вы даже не представляете себе, как вы
ошибаетесь.
- Не думаю, - не сдавался я.
- А вы подумайте и сопоставьте. Володя не читал библии и не знает
латыни. Гекзаметров Овидия наизусть не заучивал, в королях и войнах
средневековья, пожалуй, запутается. И в то же время он знает в сотни раз
больше, чем знали вы в пятнадцать лет, и разбирается во многом лучше,