"Оксана Аболина. Загадочная и совершенно невероятная история, случившаяся с сэром Артуром Конан-Дойлем и мистером Чарльзом Доусоном" - читать интересную книгу автора

воспоминание о найденном черепе ещё заставляло их работать.
Наступило время ланча, усталые, потные, в грязных подтёках, люди
вылезали из рудника и тянулись к придорожному навесу, где обычно их уже
ждала вода для умывания и ланч. Но сегодня автомобиль мистера Доусона,
подвозящий из поместья провизию, всегда надёжный, как слово джентльмена,
задерживался, а запасы воды подошли к концу еще час назад. Всё было выпито.
Люди валились под навес, в тень, и лежали в полном изнеможении. Спустя
десять минут послышалось глухое недовольное ворчание. Мистер Доусон и без
того нервничал - не случилось ли чего с миссис Доусон. Он выскочил на
дорогу, но автомобиля всё еще не было видно.
К мистеру Доусону подошёл Эдвард, рослый плечистый крепкий рабочий,
приложил козырьком ко лбу ладонь, дёрнул жёсткими скулами, молча пожевал
губами.
- Кажется, там лужа, - промолвил он, указывая черным от грязи пальцем
на дорогу. - Пойду хоть руки ополосну.
- Нет, это мираж, - объяснил ему мистер Доусон. - В жаркую погоду,
благодаря тому, что различные слои воздуха нагреваются неравномерно, можно
видеть мнимые изображения предметов, находящихся далеко за горизонтом. Таким
образом нам становятся видны воды Ла-манша, находящиеся вдали отсюда. На
самом деле, никакой лужи там нет.
Эдвард не поверил, прошёл метров сто по дороге, но убедившись в правоте
мистера Доусона, повернул назад. Не успел он вернуться, как вдалеке
показалось облачко пыли, которое быстро приближалось, и мистер Доусон
облегчённо вздохнул, вскоре послышалось фырчание мотора и около навеса
притормозил черный блестящий автомобиль. Правда, за рулём оказался не шофёр
мистера Доусона, а хозяин соседнего поместья, сэр Артур Дойль, медик и
беллетрист, в последние годы он включил в свою фамилию среднее имя и теперь
горделиво называл себя сэр Артур Конан-Дойль.
Но не это было главным из того, что раздражало мистера Доусона в сэре
Артуре, при редких встречах с соседом ему страстно хотелось осмеять его за
подростковый максимализм и резкость суждений, зачастую поверхностных,
которые тот ни от кого не скрывал, за то, что в приступе псевдорелигиозности
он изменил здравому смыслу и предал науку, за пафосность, с какой он
отзывался о своих предках - даже собрал и развесил в гостиной фамильные
гербы, за то, что претендовал называться писателем, хотя из-под пера его не
появлялось ничего стоящего - только бульварные никчемные книжонки о
выдуманном сыщике Шерлоке Холмсе, использующем дедуктивный метод
расследования. Сэр Артур, разумеется, воображал, что этого персонажа он
пишет с самого себя и очень превозносился аналитическими способностями
своего ума. Совсем недавно он, с присущей ему бесцеремонностью, вторгся в
область юстиции, которую совершенно не знал, взял на себя роль сыщика и
доказал невиновность подсудимого молодого парса. Понятно, что на присяжных
подействовали не столько доводы и аргументы сэра Артура, сколько его
авторитет и апломб. Если бы мистер Доусон продолжал заниматься юридической
практикой, он подходил бы к этому делу совершенно иначе, профессионально, а
не как неоперившийся дилетант. А книжки сэра Артура... На деле они были,
стыдно сказать, детскими, и это понятно, ибо подобное тянет к себе подобное,
что может серьёзного написать любящий шумиху пустозвон, у которого сознание
так и не созрело до взрослого состояния. Об этом ему неоднократно, между
прочим, замечали умные люди, но он всегда пропускал их слова мимо ушей - ибо