"Оксана Аболина. Ужастегъ" - читать интересную книгу автора

вскипятит чай, сварит рыбу. Мы сидели в гостиной и ждали Виктора, молча
молились. Наконец, он пришел, окропил гостиную - сказал, что коты уже
покормлены. Сейчас сходит за чайником и будем ужинать. Сидели, как обычно.
При всей моей нелюбви к Виктору сейчас он казался самым надежным человеком
на свете - все делал спокойно и уверенно. Начал нарезать колбасу, но что-то
помешало - нож не проходил насквозь. Начал резать в другом месте - та же
ерунда. В третьем - то же самое. Разрезал колбасу вдоль. Длинный ржавый
гвоздь проходил через ее ось. Ну, колбасу отдадите котам, вот ведь какие
гады, чего только не найдешь в продуктах. Обошлись бутербродами с маслом,
печеньем и чаем. Ужин уже кончался, когда в гостиной запахло дымом... Вышли
в коридор - он был весь задымлен. Быстро заскочила во все комнаты - везде
было чисто. На кухне - тоже. Выглянула на лестницу - у порога стоял странный
металлический предмет. Подняла. Это был клинок от ножа, которым Виктор резал
колбасу. Мы не заметили, когда он исчез из гостиной. Рукоять была вся
сгоревшей. Клинок был перпендикулярно воткнут в бамбуковую подставку для
чайника. Выглянул Виктор. А ведь никто из нас не выходил? - неуверенно
спросил он. - Сейчас посмотрю в гостиной. Вернулся. Там нет ни ножа, ни
подставки! Как будто мы этого не знали. Виктор резко заторопился домой.
Больше мы не видели ни его, ни Виталика, ни разу он не позвонил, чтобы
узнать, как наши дела. Как не позвонил больше никто из друзей, кроме тех, о
ком говорилось вначале.
Я позвонила Надюше. Она поохала, услышав о наших приключениях, но очень
обрадовалась, что ситуация готова была разрешиться - завтра наконец придет
отец Игорь и освятит квартиру. Позвонила и Рюму. Ну, в колбасу гвоздь,
вероятно, попал из какой-нибудь разболтанной мешалки, - сказал он. - а то,
что сгорели нож и подставка, то это кто-то опять из вас, ребята. Как? Мы все
сидели и не выходили. Вы были, вероятно, не очень внимательны. Знал бы он,
как бывает внимателен человек, у которого нервы на пределе: он обращает
внимание на все - на малейший шорох, изменение света, запахи, тепло. Но как
объяснишь? Приходилось удовольствоваться хотя бы тем, что он нам
сочувствовал и пытался морально поддержать. Мы легли спать, почти ничего не
съев за весь день. Да есть как-то и не хотелось. Свет в гостиной выключать
не стали.

Ночью удалось заснуть - нервным, перемежающимся кошмарами, сном.
Разбудил резкий звон. Подняла голову, осмотрелась. Откуда раздался источник
звука - не поняла. Села на кровати. Проверила поясную сумку - все в порядке.
Вновь раздался звон. На этот раз проснулся и Лешка. У гитары, висящей на
стене, лопнула струна. Через час еще одна. Лешка снял гитару со стены,
отвернул колки и снял оставшиеся струны. Гитару повесил на место. К утру
раздался треск - разорвало деку. Мы опять начали читать 90 псалом. Утешало
то, что днем обещал придти отец Игорь - освятить квартиру. И по идее, все
должно было измениться к лучшему. По идее, да...

Ни свет, ни заря отправились в магазин - купили колбасу, хлеб,
картошку, кетчуп, масло, сок, торт - шибко не разживешься на то, что
осталось. Но священника все же полагается покормить, когда приходит освящать
квартиру. Почему мне взбрело в голову, что он захочет у нас отобедать, в
замороченном доме, с напряженными полубезумными хозяевами? Вероятно,
сказалась репутация отца Игоря. Он пришел в наш храм несколько лет назад - с