"Дэн Абнетт, Ник Винсент. Молоты Ульрика ("Warhammer 40000") " - читать интересную книгу автора

городских стражников пыталась оттеснить их, но это им плохо удавалось. Зато
зеваки быстро разошлась в стороны, едва подошел я. Темные рясы жрецов Морра
обычно оказывают такое воздействие, и дело тут не только в уважении. Никто
не любит, когда ему напоминают о смерти и смертности.
Когда толпа расступилась, чтобы дать мне пройти, я увидел лысую макушку
капитана стражи Штутта, который стоял рядом с трупом. Он поднял взор, увидел
меня и улыбнулся, отчего его лицо обнаружило все складки, нажитые возрастом
и сытостью. Мы знали друг друга много лет, но я не ответил улыбкой. Он начал
говорить что-то приветственное, когда я уже склонился над телом.
Это была женщина - труп женщины. Вероятно, чуть больше двадцати лет;
возможно, кто-то сочтет... счел бы ее красивой. Брюнетка с чуть вьющимися
волосами. Какие-то черты лица говорили о северной крови, которая недавно
текла в ее венах. Хотя сложно судить наверняка, когда не хватает одного
глаза и большей части щеки. Какие изящные уши... Одежда яркая, но дешевая,
искромсана в лоскутья каким-то клинком - похоже, кинжалом или охотничьим
ножом, - прежде чем смертельный удар скользнул меж ребер и рассек сердце.
Это было весьма умелое убийство, и кто-то сделал все возможное, чтобы оно не
выглядело столь профессиональным. Ее левая рука отсутствовала, а кто-то
набросил грубое бурое покрывало на предмет, который лежал в паре футов от
нее. Кровь с булыжников медленно впитывалась в ткань.
Это была не Филомена, У Филомены были светлые волосы.
Я вспомнил, где нахожусь, и посмотрел на Штутта.
- Что под одеялом?
Он пробормотал: "Не поднимай его!" В его голосе явно слышались нервные
нотки. Потом он обернулся к толпе стервятников и сплетников и громко
крикнул:
- Ладно, уроды, валите отсюда. Нечего пялиться. Пристав, убери их.
Пусть идут вон и дадут жрецу Морра творить магию.
Я, конечно, никакой магии творить не собирался, но одно предположение о
том, что это возможно, вкупе с запахом смерти, заполнявшим аллею, вмиг
очистило место происшествия от ротозеев. Старый славный Штутт.
Он смотрел пару мгновений на меня, и его лицо выражало какие-то
переживания, причину которых я никак не мог определить. Потом он нагнулся и
приподнял край одеяла. Под ним лежало нечто нечеловеческое: конечность футов
четырех в длину. Кисти нет, костей, пожалуй, тоже - только большие
чашеобразные присоски на внутренней стороне. Пахло гнилью и еще чем-то
горьким и резким, вроде как трухлявым деревом и прокисшим вином.
Это испугало меня. Я чувствовал взгляды Штутта и его парней на моей
спине. Смотрели они на эту дрянь под одеялом или на то, как реагирую я? Я
заметил, что мое дыхание участилось, и постарался успокоиться. Дышите
глубже, вы в Оствальде. Жрецы Морра не паникуют. Они не должны. Не на людях.
- Так, - сказал я и встал. Будь тверд. Решителен. - Нам нужна повозка,
чтобы отвезти все это в Храм. Желательно с высокими бортами.
- Я видел фургон золотаря по пути сюда, - подал голос один из
стражников.
- Подойдет. Пойди и пригони его. - Я подождал, пока он уйдет, потом
показал на одеяло. - Сколько человек это видело?
- Двое-трое.
- Убедись, что они не будут об этом болтать. Припугни их, пригрози
гневом Ульрика, короче, делай, что хочешь, но укороти им языки. Последняя