"Дэн Абнетт, Ник Винсент. Молоты Ульрика ("Warhammer 40000") " - читать интересную книгу автора

такому городу, как Мидденхейм, чем подстроенное убийство мутанта в аллее.
Тогда почему? Единственная иная причина, до которой я смог додуматься -
мертвый мутант всегда вызывает официальное расследование. Много бумажной
волокиты. Возможно, продвижение по службе для кого-то из стражников. Может
быть, охота на ведьм и пара сожженных старушек. И во все это окажется
втянутым храм, потому что мы делаем вскрытие и составляем официальный
доклад. А это значит, что труп в первую очередь повезут именно сюда. Ну и
что из того? Почему труп высокой светлокожей красавицы-северянки,
безымянной, как и я, вместо какой-нибудь местной девочки для удовольствий?
Раздался крик, и я вернулся к реальности - похоже, я задремал. Кто-то с
криком пронесся по коридору мимо моей комнаты. Вдалеке послышался треск.
Беда. Я бросился наружу, на ходу надевая рясу. Было темно, я не мог
разглядеть никого в слабом свете луны, зато из главного зала храма
раздавался шум, и я направился туда. Колеблющийся свет и крики сказали мне,
что я иду в правильном направлении. Дверь в коридор была открыта - нет, она
была сорвана с петель и лежала на полу. Я перескочил через нее и ввалился в
главный зал.
Там шла бойня. По залу словно смерч пронесся. Вечное Пламя погасло, но
в тусклом свете ночных светильников на колоннах я увидел трех жрецов. Двое
были хоть как-то вооружены - один метлой, другой жреческим жезлом. Они
окружали что-то, но не подходили к этому. "Этим" была она.
Это была она. Лицо, которое я представлял себе, лежа у себя в келье,
глупо, безжизненно улыбалось. Она выглядела страшнее ада, как и вы выглядели
бы, если б вас накануне зверски убили. Ее движения были резкими,
отрывистыми, глаза не смотрели, лицо ничего не выражало, и только ужасный
оскал приковывал пораженный взор. Единственной рукой она держала верхнюю
часть тела брата Рикарда. Остальное лежало в нескольких ярдах от меня. Пока
я смотрел на это, она отпустила тело и начала крутить головой из стороны в
сторону, словно пытаясь почувствовать что-то неким странным нечеловеческим
образом. Это было похоже... Я не знаю, на что это было похоже.
- Не подходить! - крикнул отец Циммерман. Я сомневался, входило ли
такое героически-безумное поведение в намерения кого-то из нас. Он принял
надлежащее положение и начал песнопение. По звучанию его голоса я понял, что
это какой-то обряд, но ни одного слова распознать не мог. Голова мертвой
девушки резко повернулась к нему, словно она наконец-то нашла то, что
искала. Потом негнущаяся нога медленно шагнула в его направлении.
- Отец! Уходи! - закричал я, отчаянно озираясь в поисках оружия для
защиты собственной жизни. Культ Морра никогда не славился богатым арсеналом,
и его храмы не были приспособлены для сражений. Труп сделал второй шаг к
Циммерману. Он продолжал плести чары уже быстрее, и на его лице явственно
читалась паника. Я мог броситься к нему и утащить в безопасное место, но я
не стал. Вместо этого я бросился к высокому алтарю, прочь от места борьбы с
чудовищем. Там стояла большая чаша, золото ее металла и жидкость,
находящаяся в ней, отражали слабый свет лампад. Сзади раздался вопль,
пронзительный, словно крик старухи.
Я дотянулся до края чаши и поднял ее двумя руками. Она была тяжелой от
жидкости, плескавшейся между низкими стенками сосуда. Развернувшись, я
услышал хруст и успел увидеть, как погибает отец Циммерман - его хребет
переломился как осенняя веточка. Мертвая женщина разжала объятия, и тело
рухнуло на пол в последних судорогах.