"Дэн Абнетт, Ник Винсент. Молоты Ульрика ("Warhammer 40000") " - читать интересную книгу автора

На счет шесть ты уже мертв.
Что-то, какая-то идея насчет некромантов и Храма сама собой
сформировалась в моей голове и теперь пыталась прорваться сквозь дневную
усталость. Я поднялся. Мысли со временем пришли бы в порядок, и уже к утру я
бы понял, услышал ли я ответ, который был мне нужен, но долгий путь к храму
по холодным ночным улицам поможет сообразить раньше.
- Спасибо, Альфрик. Долг оплачен. Я оставляю тебя с твоими делами.
На какую-то долю секунды он застыл, но покрытое шрамами лицо ничем не
выдало его удивления.
- Рад был видеть тебя снова, Дитер, - сказал он и обернулся к своему
потному клиенту, не сказав больше ни слова.
Я прошел через таверну и выбрался на улицу. Пошел снег, и я поплотнее
завернулся в рясу. Я зашел за угол соседнего с "Бретонским Домом" здания и
только тогда понял, что Альфрик назвал меня Дитером, а я так и не спросил у
него ничего о мертвой девушке. Короткой вспышкой в мозгу возникло ее горящее
лицо с безобразным оскалом. Почему-то меня больше не интересовало, кто она
такая.
Скала Вздохов - место, где встречаются противоречия. С ее вершины виден
весь Мидденланд аж до самых Срединных Гор: холмы, маленькие поселения,
огромный зеленый ковер Драквальда с Талабхеймской дорогой, вьющейся через
него. В дни, когда я еще мог ценить красоту, я считал это место самым
романтическим и красивым в городе. А теперь подойдите ближе к краю,
посмотрите вниз и поглядите на обломки гробов, на спеленутые тела,
разбросанные у подножия или застрявшие в сучьях деревьев, на самоубийц, на
тела жертв преступлений.
Вы могли бы все это увидеть и сейчас, если бы не так густо валил
проклятый снег. Я завернулся в плащ и продолжал наблюдать за утренней
погребальной церемонией. Голос Гильберта терялся за снегопадом, но я знал
мрачную ритуальную молитву, которой он благословлял тело, так хорошо, что
мог уловить мельчайшую ошибку. Пока он не произнес ни одного неверного
слога. Вокруг него сгрудились скорбящие по умершему люди, прижимаясь друг к
другу, чтобы согреться и избавиться от печали и страха смерти. Простой
сосновый гроб стоял на дрогах на краю скалы. Это было небогатое собрание.
Гильберт слегка повернулся, и я постарался скрыться из его поля зрения.
Было жутко холодно, и ветер уже нещадно терзал мои ноги и пальцы, но
суетиться было нельзя - это выдало бы мое присутствие. Я стоял безмолвной
дрожащей статуей и прислушивался к молитве.
Вот оно.
Он что-то пропустил. Не что-то очевидное, не слово и не строку: просто
легкий сбой ритма в распеве. Через две строки он повторился, и почти сразу -
еще одно изменение. А затем он пропел целую строфу, которую я не распознал.
Это не был плохо выученный и с горем пополам повторенный урок. Он менял
суть заклинания. Я не понимал слов священного стиха - почти никто не
понимал, мы просто заучивали их - но я мог сказать, что здесь дело не чисто.
Страх медленно пополз по моей спине, и если б не холод, меня наверняка
пробил бы пот.
Гильберт произнес последнее благословение, дроги подтолкнули к краю
скалы, наклонили, гроб съехал с них и полетел к подножию скалы. Люди отошли
от края пропасти еще до того, как снизу донесся звук удара. Они не стали
задерживаться - компания быстро разошлась, стремясь, я думаю, поскорее