"Александр Абердин. Ник Сильвер - Космический Ганфайтер" - читать интересную книгу автора

- Серебряков, ты меня подавляешь. - Сердитым голосом ответила ему жена,
порывисто вздохнула, отчего резко вздернулась кверху ее высокая, полная
грудь и прибавила - Николай, я не могу больше так жить. Мы с тобой слишком
разные люди.
Николай с грустной улыбкой покрутил головой и сказал:
- Нина, помнится раньше ты говорила, что именно это, наша разность,
делает тебя счастливой со мной не смотря ни на что.
Жена Николая сердито засопела и чуть ли не выкрикнула:
- Серебряков, не будь занудой. Когда я была молоденькой дурочкой, у
которой ветер гулял в голове, может быть так оно и было, но это давно уже в
прошлом. К тому же ты прекрасно знаешь, что последние двенадцать лет я жила
с тобой... Ну, хватит, Серебряков, ты и сам прекрасно все знаешь. Уже очень
скоро тебя окончательно поставят на ноги и ты сможешь найти себе молодую,
красивую и не такую своенравную девушку, как я. Пойми же, Серебряков, с
тобой просто невозможно жить. Ты такой правильный, умный и порядочный, что я
рядом с тобой самой себе кажусь какой-то глупой, истеричной дурой. А тут еще
это твое вечное желание все делать так, чтобы потом уже не приходилось
ничего переделывать и эта твоя маниакальная страсть к порядку. У тебя
абсолютно все разложено по полочкам и на каждой наведен идеальный порядок.
Мне в твой кабинет даже входить страшно. Компьютеры у тебя стоят по
струночке, каждая вещь лежит строго на своем месте, раз и навсегда для нее
отведенном и мне даже страшно что-нибудь сдвинуть с места.
Николай усмехнулся и спросил жену:
- Разве тебе это мешало когда-нибудь работать на компьютере? Это ведь
специально для тебя я купил когда-то "Силикон" и даже пакет специальных
дизайнерских программ для него. Да, и на компьютере я тоже научил тебя
работать, хотя ты и не верила, что у тебя все получится. Нина, милая, какое
подавление? Всю нашу совместную жизнь я только и делал, что всячески,
понимаешь ты это, всячески тебе помогал. Вспомни, Нинуля, сколько я сил
положил на то, чтобы вселить в тебя уверенность, когда какие-то обормоты
третировали тебя и всячески унижали! Представь себе, кое-кому я даже морду
бил за это. Неужели ты говоришь о каком-то подавлении всерьез? Я тебе не
верю.
Нина покраснела и отвернулась. Ей нечего было сказать на это, но она,
упрямо сжав свои красивые, чувственные полные губы, только сердито сопела. О
том, чтобы надуть губки и наполнить глаза слезами речи даже не шло.
Повернувшись к Николаю и пристально посмотрев на него, она тихо сказала:
- Серебряков, за многое, да, что там, я за все тебе благодарна, но
извини, я больше не могу так жить. Для того, чтобы развиваться дальше, как
художник, я должна освободиться от тебя, Серебряков. Понимаешь, я не могу
быть успешной и самодостаточной, когда рядом находишься ты, Серебряков. Ты
такой правильный, а я такая взбалмошная и еще я постоянно боюсь, что ты
начнешь мне подсказывать что-нибудь, как будто это ты, а не я, модельер.
Нет, Николай, если ты не хочешь, чтобы я тебя окончательно возненавидела, мы
с тобой должны расстаться. Ты умный, красивый, ты найдешь еще себе
какую-нибудь тихую и послушную девочку. Отпусти меня, Серебряков, я хочу
быть сама собой.
Хотя Нина и просила Николая отпустить ее, слова этой молодой стильной
женщины звучали как-то неубедительно и у него, вдруг, все в голове с
грохотом встало на свои места. Жена уходила от него потому, что влюбилась в