"Дмитрий Абеляшев. Пастырь вселенной " - читать интересную книгу авторавключая Володю, подытожил:
- Ну, стало быть, с приездом тебя и за нерушимость военного союза! Я смотрю, у вас там, на Силлуре, русские люди, так? Лайна, казалось, всерьез задумалась над полковничьей пьяной теорией, насупив бровки и сжав за компанию с ними порозовевшие наконец-то губы. И сказала: - А кто знает... Может быть... Только тут у вас холодно очень, как вы тут живете вообще? - А в баньке паримся, - подхватил Зубцов, весьма довольный таким поворотом. - Тут дубак, а в баньке - ух, получше, чем на Силлуре будет! Эй, ребята, кто там потрезвее, протопите нам с инструктором баню, да поживее! Тут Владимир вынужден был оставить веселую компанию, ему пора было возвращаться к академику, что он и проделал без малейшего сожаления. Обычная пьянка, с обыкновенными пьяными речами. С инопланетянкой он выпил, медаль обмыл - что еще надо? Продолжение этой истории казалось многообещающим лишь для Зубцова и Лайны, которых с той ночи ребята прозвали Василь Иванычем и Анной-пулеметчицей. На следующее утро Володя выяснил - точнее, с ним все как бы вскользь сами делились новостями, - что полковник с инструктором в баньке таки попарились, и по тому, каким гоголем ходил Юрий Васильевич, все сделали вывод, что между ними что-то, точнее, все, что только можно, уже случилось прошлой ночью. Впрочем, Володе что-то в это не слишком верилось. И он был прав. На самом деле бравый и пьяный вдобавок полковник, разумеется, не мог удержаться от приставаний к Лайне, тем более что та, даже и не заподозрив, бедняжка, подвоха, преспокойно разделась догола вместе с Зубцовым и веником его хлестала, и себя дала хорошенько ее розовой спины, она отстранилась и серьезным, хотя и заплетающимся, голосом сказала: - Мы договорились, что вы будете обращаться со мной как со своим обычным офицером. Вы себе подобное с подчиненными позволяете? - Да... То есть нет, - смущенно пряча руку за спину и внезапно смущаясь своей наготы, как Адам, отведавший яблочка, ответил полковник, мысленно благодаря небо за то, что он был сейчас распарен, как тюльпан, и его стыдливого румянца, добавившегося к банному, Лайне было не разглядеть. Лайна же села на лавочку, кажется, нисколько не переживая, что она сама так вот вся обнажена и цвет имела ну в точности как кожаная курточка, в которой она сегодня прибыла в лагерь землян. Во всяком случае, держалась она совершенно раскованно, даже ногу на ногу не закинула и, с наслаждением вдыхая сухой замечательный пар, сказала: - Однако я аб-со-лютно не против любовных отношений. Но только самых серьезных. Понимаешь, полковник, - и Лайна с наслаждением потянулась, зевая, напряженно вытянув в разные стороны одним движением мускулистые красивые распаренные ноги и руки, как нежно-розовая морская звезда. Она, кажется, просто не понимала, что могла бы контролировать, какие именно части тела открывает в равной мере стыдливому и жадному взгляду Зубцова. - Понимаешь, полковник, - с пьяной задумчивостью, ловя мысль, повторила она, - я - девственница. И я очень, - Лайна с многозначительной улыбкой подняла указательный палец, - очень серьезно отношусь к интимным отношениям. И это больше, чем наша традиция. Ты меня понял, полковник? - Понял, - понуро подтвердил Зубцов, не в силах оторвать взгляда от |
|
|