"Линн Эбби. Тени киновари" - читать интересную книгу автора

полугиганты, которых называли великанышами, были слишком неуклюжи и тупы,
чтобы возражать, зато им, халфлингам, постоянно приходилось тянуться,
карабкаться или стоять на ципочках.
- Брат? Брат Какзим, что-то случилось? Какая-то неприятность, Брат
Какзим?
Какзим опять тяжело вздохнул, пытаясь сообразить, сколько времени его
компаньон стоит перед ним. Секунду? Минуту? А может час? С того мгновения,
как он проник в ныне мертвого кес'трекела? Уважение было одно из самых
полезных качеств в ученике, но Керк зашел слишком далеко.
- Я не знаю, - сказал он наконец, не глядя на более молодого
халфлинга. - Скажи мне, почему ты стоишь здесь, как паленый джозхал, и я
скажу тебе, есть ли у тебя неприятности.
Более старший халфлинг опустил свои руки. Рукава его черного плаща
упали на его запястья и скрыли руки, покрытые шрамами от ожогов, от ударов
ножом и другими не менее приятными предметами. И капюшон его плаща откинулся
назад, пока его сознание странствовало вместе с кес'трекелом. Он поправил
свой капюшон и даже натянул материю еще потуже, чтобы лицо оказалось в тени.
Тонкие перья опять коснулись его щек, каждое прикосновение он ощущал так,
как будто крохотный, но острый и едкий коготь вонзился в него.
Кровавое солнце поднималось и опускалось двести пятьдесят четыре раза,
с того мгновения, как он сам намазал на свое лицо едкую, разъедающую кожу
пасту, и заменил один набор шрамов на другой. Это было две трети года назад,
от высокого солнца до наполовину опустившегося сегодняшнего, считая по
старому счету времени; или десять пятнадцатых по нынешнему счету Урика, где
год делился на пятнадцать равных частей; или ровно двадцать пять недель
назад, по счету Кодешитов.
Для халфлинга, родившегося в зеленых лесах за Поющими Горами, ни
недели, ни пятнадцатые части года не имели никакого значения. Халфлинги
измеряли время днями, и у него было достаточно дней, чтобы раны от кислоты
превратились в змеившиеся по лицу шрамы и опухоли, которые все еще болели,
когда что-нибудь касалось их. Но шрамы от кислоты все равно более почетны,
чем те, которые были на их месте, а постоянная боль была подходящим
напоминанием о его неудаче.
Когда он был не страше Керка, почти двадцать лет тому назад, молодой
Какзим вышел из леса полный огня и надежд, с ясно поставленной целью. Шрамы
той жизни - клятва, которую он принес Братству Черного Дерева, и она до сих
пор живет в его сердце. Иловое Море снова должно стать синим, а сожженная
земля - зеленой. То, что сделано, должно быть уничтожено, а потерянное -
возвращено. Никакая жертва не чрезмерна. Черное Дерево напилось его крови, и
старшие братья дали ему миссию, цель всей его жизни: любым способом
покончить с разрушающей жизнь тиранией Дракона и его приспешников.
Братство Черного Дерева хорошо готовило своих адептов. Какзим сидел у
ног старейшин, пока не запомнил все, что они знали, а потом они показали ему
обширное помещение под Черным Деревом, где на живых корнях было вырезано
знание, которого не знал никто из ныне живущих халфлингов. И он жил под
землей, впитывая в себя старинную запрещенную науку. Теперь он знал тайны,
которые были скрыты по меньшей мере тысячу лет назад, и старейшины, признав
его достижения, послали его в Урик, где Тирания Дракона замаскировалась под
правление Короля-Льва.
У Какзима были планы - его таланты не ограничивались памятью, он умел