"Линн Эбби. Медный гамбит" - читать интересную книгу автора

имена произносились только шепотом и здесь, в Берлоге Джоата, их боялись
больше всего на свете и даже больше короля.
Дварф не слишком любил своих клиентов, но он знал их достаточно хорошо
и понимал, что под желтыми одеждами они такие же как и все другие. Они, как
и все, шли на компромисы, чтобы выжить в этом тяжелом для жизни мире. Он не
завидовал им, ни в малейшей степени. В его глазах все привилегии, которые у
них были, не могли перевесить риск, которому они подвергались каждый день,
упорно цепляясь за свою маленькую нишу в огромной бюрократической махине
Урика.
Король Хаману объявил, что ничего не изменилось. По большому счету
король сказал правду. Но в маленьком мире Джоата постоянно что-нибудь
менялось. За эти годы он создал и теперь подерживал свою семью, жившую в
этом же доме, за таможней. Его жена все еще готовила вся пищу. Его дети
помогали ему больше раз, чем он мог сосчитать. Его пятеро внуков спали в
уютных кроватках за кладовой.
Это было совсем не просто; ему пришлось выдержать много тяжелых лет,
намного больше, чем легких или приятных. Темплары были надежными клиентами,
за исключением тех, увы, нередких случаев, когда не удавалось собрать
достаточно хороший урожай, или очередная военная затея Хаману переводила
весь город на военное положение. Берлога Джоата горела дважды, в последний
раз когда хулиганы из Тира вторглись в город, собираясь освободить рабов. К
счастью у них ничего не получилось.
После этого Король Хаману поступил совершенно правильно: он уменьшал
налоги и поборы чиновников до тех пор, пока торговля не восстановилась.
Король-волшебник никогда не утверждал, что он основал Урик, но он всегда
говорил, что в тех пор, как он захватил власть в уже существовавшем городе,
его тяжелая лапа оберегает город и нянчит его как любимого, но непослушного
ребенка. И Урик выживал во всех обстоятельствах. Жители Урика выживали. В
конце концов вопрос выживания заботил граждан намного больше, чем печально
известная жестокость короля или жестокость любого темплара.
Уже стоя на закате жизни - его глаза стали не такие зоркие, как были в
юности, а рука слегка дрожала, когда он поднимал полную кружку - Джоат
гордился собой, своей Берлогой и своим умением выживать.
Или, возможно, это была не гордость, но просто эта странная,
меланхолическая музыка вызвала что-то в его душе.
Юнец просто привел в транс себя и всех, кто слушал его игру. Он не
показывал ни малейшего признака усталости. Было похоже, нравится это
кому-нибудь или нет, но он был способен играть на своих дудочках до
рассвета, если кто-нибудь не остановит его. Меланхолическая музыка нагнала
тоску на его клиентов, и те перестали заказывать новые порции броя. Джоат
вытер свои руки о кожаный фартук, который прикрывал его от шеи до колен - и
заодно закрывал целый арсенал, висевший у него на поясе. Он перебрал
пальцами и выбрал маленькую дубинку, удар которой заставлял человека
отключиться на какое-то время, как раз до закрытия Берлоги. Маленькое оружие
исчезло в огромном кулаке дварфа.
Он уже огибал стойку бара из костей мекилота, собираясь решить свою
маленькую ночную проблему, когда ужасный женский крик прорезал воздух. Все
головы вскинулись вверх - за исключением головы музыканта. Крик какое-то
время повисел в воздухе и оборвался, так же как и возник: внезапно.
Все, бывшие в Берлоге быстро обменялись взглядами: Убийство. Никто не