"Линн Абби. Мироходец " - читать интересную книгу автора

оставалась смертной. Как и все фирексийцы.
Ксанча заставила шар подняться над горными вершинами. Путешествие будет
долгим, и ей необходим сильный ветер, чтобы вернуться домой раньше Урзы. Шар
поднимался вверх до тех пор, пока горный пейзаж не стал напоминать рабочий
стол Изобретателя, затем остановился и начал вращаться. Ксанчу это не
испугало. С кистом или без него она обладала сильным телом и великолепной
способностью ориентироваться в пространстве, но на подобные маневры уходила
масса времени и сил. Девушка вытянула одну руку перед собой, а другую -
отвела в сторону. Шар остановился. Затем, вытянув обе руки в том
направлении, куда она собиралась лететь, Ксанча подумала о парусах, о
твердой руке у штурвала, и сфера поплыла навстречу ветру.
Сначала она двигалась очень медленно, но не успело солнце подняться над
самой высокой горой, как Ксанча уже мчалась на север быстрее любого
иноходца. Она не могла объяснить, каким образом шар удерживает высоту. Это
не было колдовством, а она не обладала способностью парить над землей. Урза
не желал ничего объяснять, и в конце концов Ксанча вовсе перестала ломать
над этим голову.
Намного больше вопросов хранилось в ее памяти. Обычно они
подкрадывались тогда, когда шар начинал двигаться плавно и уверенно, а
Ксанче ничего не оставалось, как думать и вспоминать.

* * *

Сначала она ощутила себя погруженной в густую жидкость, теплую, словно
кровь, темную и безопасную. Потом появились свет и холодная пустота. Первым,
что она увидела, оказались закопченные своды Храма Плоти в Четвертой Сфере
Фирексии. Это не стало ее рождением в прямом смысле слова, ведь здесь не
было ни отцов, ни матерей. Только жрецы, затянутые в кожу и металл, снующие
между огромными каменными чанами.
Жрецы Храма Плоти не были такими уж значительными фигурами. Из
инструментов у них имелись лишь простые крюки и лопаты, а их сознание не
многим отличалось от сознания рожденных в каменных чанах существ. Приказы
они получали сверху. В Фирексии всегда что-нибудь было сверху. А точнее - из
центра за восемью Сферами, где обитал Тот, чье имя запрещалось произносить
вслух, дабы не потревожить его священный сон.
- Ты тритон, ты обязана повиноваться! - проговорил жрец. Ксанча ощутила
свое тело и вдруг увидела, как маленький теплый камешек скатился с ее
руки. - Это - твое сердце, - продолжал жрец, - и оно будет храниться там,
где хранятся все сердца. В Великой Фирексии все имеет свое место. Твои
ошибки будут записаны на твоем сердце, и, если ты совершишь слишком много
ошибок, Он возьмет тебя в свой сон и ты умрешь. Повинуйся и будь осторожна,
не допускай ошибок! Теперь иди.
Позже, когда Ксанча повидала больше миров, чем могла сосчитать, она
поняла, что второй такой Фирексии не найти. Ни в одном другом мире не
встречались существа, рожденные из чаши, заполненной питательной жидкостью и
кусками плоти. Только тритоны Фирексии могли вспомнить, как они впервые
открыли глаза. Угрозы и предостережения были первыми словами, которые они
слышали в своей жизни.
Сначала был только Храм Плоти, где она лежала, скорчившись на каменном
полу, не имея сил подняться. Но ее кости очень скоро стали крепкими, она