"Линн Абби. Мироходец " - читать интересную книгу автора

резала руки, и без того покрытые мозолями.
По сравнению со всем остальным в этом механическом мире тритоны
выглядели жалкими и беззащитными. Их несовершенные тела страдали от болезней
и ран. В отличие от механизмов их нельзя было починить, и, хотя раны иногда
заживали сами, не всегда тритон выздоравливал полностью. Таких обычно
отправляли назад, в Четвертую Сферу: всему в Фирексии находилось применение.
Даже мертвое мясо снова использовали для нужд тех, кто уже прошел посвящение
маслом.
Почти все тритоны из группы Ксанчи по тем или иным причинам оказались в
Четвертой Сфере, и ее место изменилось. Другой тритон должен был стать
Ксанчей, а она становилась Д'жикзи или Крацин, Но с тех пор как жрецы
создали ее группу, прошло уже очень много времени, и осознание себя стало
таким же отчетливым, как и привязанность к собственному измученному телу.
Ксанчей она однажды стала, ею же и останется навсегда, даже если ее
переведут в другую группу.
Вскоре так и случилось. Ксанча столкнулась лицом к лицу с другой
Ксанчей, и обе растерялись. Как полагалось в затруднительных случаях, а этот
случай был именно таким, они вместе пошли к наставникам. Те решили, что ни
одна из них это место занимать не может, и велели найти новые места в
группе, иначе их выпорют плетью.
Но их место стало их именем, и отказаться от него было невозможно даже
под страхом наказания. Обе Ксанчи провели бессонную ночь, а на утро сбежали
от наставников и поговорили с глазу на глаз. На такой разговор не
осмеливался еще ни один тритон. И хотя в Фирексии не существовало подходящих
для этого слов, обсудив сложившуюся ситуацию, они все же нашли выход,
договорившись стать непохожими. Одна Ксанча нарвала острой осоки и обрила
левую половину головы, а другая пропитала волосы кислотой, сделав их
ярко-рыжими.
Тритоны отказались повиноваться - невиданное в Фирексии дело. Только
наставники имели право изменять внешность подопечных, и то согласно плану
Всевышнего. Когда Ксанчи вернулись на свое место, другие тритоны лишь
позевали и отвернулись, а жрец-наставник стал нервно расхаживать из угла в
угол, громыхая металлическими конечностями.
Ксанча взяла тезку за руку. Потом, уже в Доминарии, Ксанча узнала, что
само прикосновение было языком - тем, который Фирексия давно забыла. Тогда
этот жест чрезвычайно смутил жреца-наставника.
Хмурое серое небо вдруг озарилось нестерпимо ярким светом.
Ксанча вспомнила о своем сердце и угрозе жрецов - слишком много ошибок
приведут к гибели. Пока другая Ксанча не вторглась в ее жизнь, она
единственная в группе не допускала ошибок. Но даже одной - настолько
серьезной - было достаточно, чтобы пробудить Всевышнего.
Она подумала, что существо, спустившееся с неба, и есть Всевышний. Он
не был похож ни на жрецов, ни на наставников, ни на тритонов. Первое, что
увидела Ксанча, - это светящиеся красным глаза и выдающаяся вперед челюсть с
огромным количеством острых зубов.
- Можешь звать меня Джикс, - представилось существо, произнеся первое
настоящее имя, которое слышала в своей жизни Ксанча.
Джикс был демоном, то есть истинным фирексийцем. Он видел Всевышнего
своими собственными глазами и управлял Фирексией, пока тот спал. С точки
зрения тритона, имя демона точно так же не могло произноситься вслух.