"Гусейн Аббасзаде. Тетушка Лейла ждала" - читать интересную книгу автора

глядя куда-то в сторону, подал Фаризу маленький бумажный сверток и ушел, не
сказав больше ни слова. Посылка с фронта, решил Фа-риз. Посылка пришла от
Рамиза! Обрадованный, он распечатал сверток. В нем оказались завернутая в
матерчатый лоскут медаль "За отвагу" и письмо. Все еще не догадываясь, что
это значит, Фариз вскрыл конверт, адресованный матери. И только тогда
почувствовал, что пол уплывает у него из-под ног. Едва хватило сил прочесть
короткое письмо, в котором командир танкового полка извещал мать, что ее
сын, сержант Рамиз Баширов, стрелок-радист, пал смертью храбрых на поле боя.
Была еще приписка, что погиб он за две недели до победы, похоронен в
братской могиле возле города Штеттина.
Какое-то время остолбеневший Фариз не знал, что делать. Что будет с
матерью, когда она прочтет это письмо? Вот их соседка, Насиба-хала, получила
похоронку на своего единственного сына Акпера и ослепла от слез. Мать любит
Рамиза больше жизни. Не вынесет она этой страшной вести. Скоро она и сестры
придут с работы. Медлить нельзя. Фариз сунул сверток в карман брюк и со всех
ног бросился на почту.
Абиш-баба был на месте. Фариз позвал его на улицу. Давясь слезами,
сказал о гибели брата. "Дедушка, никому не говорите, что Рамиз убит... Пусть
только вы да я будем знать об этом". - "Эх, сынок, сынок, - сказал Абиш-баба
и погладил Фариза по голове заскорузлой рукой, - я ведь обо всем догадался.
Что поделать, это война, она без жертв не обходится. Кто только не получал
извещений о гибели близких! Ты, наверное, слышал, что и мой мальчик Сафар
погиб под Керчью. Такое, видишь ли, дело - я сам себе доставил похоронку...
Договорились, сынок, пусть Лейла ничего не узнает. Хотя и смолчать - грех...
Но пусть..."
Опасаясь, как бы сестры не нашли письмо, Фариз сжег его, а медаль
спрятал. Абиш-баба умер весной сорок седьмого, унес их тайну в могилу.
А Лейла-хала все еще глядела на дорогу, ждала сына. Она сказала, что не
надо разыскивать. Не просила пенсии. Разыскивать и просить - значит
смириться с мыслью, что сына нет. Она ждала. Работала как проклятая. Будучи
больной, шла на поле. "Подумаешь, температура! У кого ее не бывает? Ничего
со мной не сделается. Вот чайку попью, и простуда пройдет. Поправлюсь!
Нельзя же при каждом недомогании ложиться в постель", - говорила она,
успокаивая детей, а на самом деле боялась слечь. И шутила: "Вот вернется
Рамиз, и как он расстроится, если увидит, что я лежу!"
Шли годы, зарубцовывались телесные и душевные раны.
Но по-прежнему была свежа память.
Лет десять спустя после войны решено было воздвигнуть обелиск в честь
погибших односельчан.
В ближнем карьере, где добывался мрамор, выбрали большую глыбу,
доставили на холм. И там сельские умельцы своими руками вырубили этот
обелиск и нанесли на нем имена погибших за Родину.
Имени Рамиза на обелиске не было.
Вот когда Фариз, уже взрослый, каялся и казнился, проклинал себя за
давнюю ложь, полагая, что она во спасение! Как ему теперь, по прошествии
стольких лет, открыть свою тайну? Узнай мать вовремя о гибели сына, она, как
другие матери, убивалась бы, горевала и плакала, но постепенно примирилась
бы со своей потерей. Ходила бы к этому обелиску, вспоминала о сыне. Порой
Фариз ловил на себе тоскливый взгляд матери. "Может, ты что-то знаешь?" -
спрашивал этот взгляд. Но не хватало решимости сказать то, что он знал. Мать