"Гусейн Аббасзаде. Белка" - читать интересную книгу автора

Гусейн Аббасзаде

Белка

Было раннее утро, когда Бахыш-киши, опираясь на палку, похожую на
пастушеский посох, неторопливо шагал по тропинке между зелеными эльдарскими
соснами. Веял легкий рассветный ветер, но гудение стрекоз предвещало, что
скоро он стихнет и день будет знойный.
Статный, кряжистый, с густой шапкой седых волос, Бахыш-киши чем-то
напоминал могучий дуб, поднявшийся среди молодых сосенок. И то сказать - по
всему было заметно, что он этой молодой роще сродни. Не он ли вот уже
который год ухаживал за деревьями, щедро поил их водой, окапывал... Он
чувствовал себя не хозяином, а скорее частью этой рощи. Он заботился о ней,
как в семье заботятся о ребенке. И вот он шел, отбрасывая посохом с тропинки
сухие ветки, внимательно оглядывая деревья - все ли в порядке, не произошло
ли чего за время его отсутствия.
Собственно, отлучка-то была недолгой - всего недели две, но Бахыш-киши
был домоседом, никуда из родных мест выезжать не любил, даже отпуска свои
вот уже который год подряд проводил здесь, в зеленой сосновой роще. А когда
кто-нибудь из родных принимался укорять его: "Давно тебе, Бахыш, пора уехать
отсюда и отдохнуть хорошенько!" - старый садовник не на шутку сердился: "Ты
понимаешь или нет, что для меня здесь - лучший отдых!"
И это была сущая правда. Цель в жизни, смысл ее, призвание Бахыш-киши
обрел по-настоящему здесь, в этом знойном уголке Апшерона, в сосновой роще,
которую своими руками сажал, холил, пестовал. Без этих сосенок он, кажется,
не мог и не хотел дня прожить. Наверняка оп сейчас бы отказался от поездки,
но письмо, позвавшее в дорогу, растревожило душу. Писали его боевые друзья
из Белоруссии, те, с кем он делился в годы войны хлебом, те, с кем вместе он
воевал в болотистых чащобах Полесья. Сейчас они звали его на встречу
ветеранов - мог ли он не откликнуться? В тот же день Бахыш-киши отбил в
почтовом отделении телеграмму: "Ждите, еду", и в назначенный срок вылетел
утренним рейсом в Минск.
И теперь, шагая по участку, где сосны уже подросли, сомкнули ветви,
/Бахыш-киши вспоминал густую тень белорусского леса, поляну, на которой
зажгли старые бойцы костер, как в те давние военные годы, как звучали
фронтовые песни... Радостной была встреча старых партизан, радостной и
грустной. Большое счастье - увидеть товарищей по оружию, с которыми судьба
надолго разлучила. И очень трудно вспоминать о тех, кого унесла война, кто
на фронте погиб, кто после - от ран. И то сказать - сорок лет прошло. Было в
войну Бахышу двадцать три года, в отряде он был одним из самых молодых. А
теперь он уже дедушка Бахыш, двое внуков, растут, не успеешь оглянуться - и
правнуков дождешься... Но это теперь время так быстро летит, а тогда,
бывало, каждый день казался годом, и не чаял Бахыш вернуться живым из этого
огненного пекла.
Из кустов дикого укропа с шумом вспорхнули две горлицы, потревоженные
шумом шагов. Покружились в воздухе и сели в ветвях неподалеку. Бахыш-киши
улыбнулся: живет роща, живет своей жизнью. Он остановился, прислушался:
может, запоют горлицы? Кому как, а для Бахыша-киши не было ничего желаннее
песни горлинки. Бывало, часами слушал и наслушаться не мог. Вот и теперь он
помедлил, выждал, но тихо было вокруг, и Бахыш неохотно двинулся дальше.