"Гусейн Аббасзаде. Трикотажный костюм" - читать интересную книгу автора

должности повыше, житья бы совсем не дала.
Она посмотрела на меня, как бы предлагая разделить ее негодование. Я
молчала. Зачем мне вмешиваться в их дела? Я смотрела на ее красивое лицо и
думала: почему у нее такое странное имя? Тоба... Наверное, ее зовут Тубу или
Тукезбан, и это вовсе неплохие имена, а она взяла и переиначила на Тоба.
- Как ваше полное имя? - спросила я.
- Меня зовут Тэбрик. Тэбрик-ханум. Но я не очень люблю свое имя:
надоели вечные приветствия. И поэтому все называют меня просто Тоба. А разве
плохо? Да, так вот, если хотите, принесите завтра деньги, и я достану вам
джерси какого хотите цвета. - Она придвинула к себе бланки и взяла
авторучку. - Так вам выписать направления на все анализы, да? Я бы давно
выписала, если б не прибегали всякие тут с угрозами. - Тоба тряхнула
воинственно головой. - Прямо не дают работать! Да это еще что! Недавно я
была на вызове, дали адрес, фамилию больной. Имя у нее Нурджахан, а фамилия
какая-то странная - Мамина. Ну, мне все равно. Прихожу к ней; правда,
немного опоздала, ну, думаю, ничего, извинюсь, и все дела. Открывает мне
дверь седая старуха и сразу начинает причитать: "Где ты, девушка, была,
почему на два часа опоздала?" Ну, у меня с такими скандалистками разговор
короткий. "А что бы вы делали, бабушка, говорю, если бы я вовсе не пришла?"
И знаете, что мне сказала эта темная женщина? "Тебе, говорит, государство
деньги платит за то, чтоб ты вовремя приходила к больным и делала им уколы".
Представляете? - засмеялась Тоба. - Она меня еще поучает! Да разве на свою
зарплату я могу купить с рук что-нибудь оригинальное? И я говорю этой
бабуле: "Вы меня лучше не сердите, а то я сейчас повернусь и уйду". Ну, тут
она засуетилась. "Пойдем, говорит, доченька я уже все приготовила, из
холодильника достала лекарство, сделай поскорее укол". Это, конечно, другой
разговор. Ведет она меня на кухню, и я ее спрашиваю: "А почему у вас такая
странная фамилия - Мамина? Вы разве не азербайджанка? Или ваш муж?" Она
выкатывает на меня глаза: "Как ты сказала?" "Как у меня в направлении
написано, так и сказала: Мамина. И в вашей карточке в поликлинике так
значится". - "Никакая я не Мамина! - кричит она. - Вечно путают! Наша
фамилия Мо'мин! (Религиозный, набожный - ред.) Слышала ты такое слово?
Забыли это слово, потому и путают мою фамилию!" Ну ладно. В кухне на
столике, вижу, стоит флакончик с готовым раствором пенициллина. Я набрала в
шприц, сделала старухе укол. Ка-ак заорет она! Такой подняла крик, что и я
испугалась. Нервная очень старуха. "Что за укол ты мне сделала? Я же вся
горю!" - "Что вы приготовили, говорю, то я вам и впрыснула. Может быть,
пенициллин кристаллизовался, говорю, так бывает иногда". Она причитает и
кричит: "Если он криста... ну, если испортился, так почему же ты сделала
укол?" "А что мне делать, говорю, бежать в аптеку и покупать вам новый
пенициллин?" - "У нас дома полно пенициллина, говорит, неужели он весь
испорчен?" Мне, по правде, и самой показалось странным, что укол обжег ее и
причинил боль. Вернувшись в поликлинику, я увидела медсестру вечерней смены
Алю, она сидела и вила чай. Я спросила ее: "Когда ты разводила пенициллин у
этой старухи Мо'мин? Я сейчас вкатила укол, а она завизжала, будто ее
режут". - "Какой пенициллин? - Аля говорит. - Ничего я не разводила. У
старухи флакончики по триста тысяч единиц, я каждый раз на один укол
развожу, и все". Вы поверите, я остолбенела, когда услышала это. "Тогда,
говорю, какой же я сделала ей укол? Что было в том флаконе?" - "С ума ты
сошла! - кричит Аля и вскакивает, чуть не опрокинула чайник. - Я у нее