"Григол Абашидзе. Лашарела (Грузинская хроника XIII века) " - читать интересную книгу автора

- Пожалуй к нам, Лухуми! Кетеван - наша гостья, и ты заходи! -
ласково проговорила она.
Лухуми с изумлением глядел на женщин, не в силах двинуться с места.
- Хорошо, что ты нашел меня, сынок. Я просила наших передать тебе,
что буду у Цицино. - Кетеван с любовью улыбнулась сыну.
Она взяла его за руку и повела за собой в шатер.
Лухуми жизни бы не пожалел, лишь бы очутиться в этом шатре, но ноги
не повиновались ему, он едва ковылял, спотыкался на каждом шагу, и обе
женщины чуть ли не силой тянули его.
- Лилэ, дочка, поди сюда - принимай гостя! - окликнула Цицино дочь.
Смущенная девушка стояла, низко опустив голову.
Лухуми тоже понурился и стоял, огромный, плечистый, неловкий, даже не
догадываясь поздороваться с девушкой. Не вымолвив ни слова, опустился он
на скамью.
Женщины завели беседу, но им не удалось вовлечь в нее Лухуми, он
словно онемел от смущения.
- Твоему сыну скучно с нами, Кетеван! Ему, конечно, будет веселее с
мужчинами, - обратилась наконец Цицино к матери Лухуми.
Она встала, выглянула из шатра и окликнула одного из тушинов:
- Утурга! К нам в гости пожаловал Лухуми Мигриаули - телохранитель
царя. Примите его и попотчуйте по достоинству!
От группы пирующих отделился тот самый молодец, что давеча так грозно
глядел на Лухуми, вразвалку подошел к шатру, взял гостя за руку и повел
его к своим сотрапезникам.


Только глубокой ночью затихла Лашарская гора. Богомольцы спустились в
лесок и расположились там на ночлег.
Было далеко за полночь, когда Ахалцихели, Маргвели и Чалхия Пховец
поднялись на плоскую крышу пховского дома, отведенного под ночлег царю,
разделись и легли, но ни один из них не мог уснуть. Они глядели в звездное
небо и молчали, каждый уйдя в свои мысли.
Лашарский хевисбери Чалхия при жизни царицы Тамар был одним из самых
близких к царю людей.
Безусым отроком покинул он родные места и обошел чуть ли не весь
свет. Получив образование у философов Антиохии и Константинополя, Пховец
долго проповедовал потом в грузинском монастыре на горе Синай. Его
свободомыслие и смелые речи привлекали множество слушателей из разных
стран, во всей Передней Азии появились у него ученики и последователи.
Для строгих ревнителей православия деятельность пховского мудреца не
осталась незамеченной. Они запретили ему проповедовать, отлучили от церкви
и, предав анафеме, изгнали из лавры.
С тех пор Чалхия не задерживался долго на одном месте. Он
странствовал по большим городам Магриба и Машрика, сходясь с близкими ему
по воззрениям людьми, преследуемый отцами церкви. Но шло время, и тоска по
далекой родине поселилась в сердце Чалхии, - утомленный странствиями, он
вернулся в Грузию.
Царица Тамар, чьей поддержкой и покровительством пользовались многие
образованные и просвещенные люди страны, с радостью приняла уже забытого
церковниками мудреца, пожаловала ему звание придворного врача и допустила