"Елизавета Абаринова-Кожухова. Поэтический побег " - читать интересную книгу автора

прямо куда там, а внутри такая же маука. (Последнее слово заглушает звон
часов).
МАША (гневно). Эс эсму честная и порядочная девушка, а как вы меня
обозвали?!
КЕРН. Да что с тобой, словно с цепи сорвалась. Уж и пошутить нельзя.
МАША. Такими словами не шутят! Подумайте только - это я-то...
(Последнее слово заглушают часы) Вы бы лучше... Вай, что я, глупая, говорю!
(Зажимает себе рот).
КЕРН. Ну-ну, договаривай, раз начала.
МАША. Нет-нет, Федорович, я ничего не начала.
КЕРН. Ну так я докончу. Вы бы лучше за своей дражайшей супругой
смотрели - это ты хотела сказать?
МАША. Нэ, нэ, это неправда!
КЕРН. Правда, правда. Вот скажи ты мне, где должна быть жена, когда муж
приходит домой со службы?
МАША. Незину.
КЕРН. Зато я знаю! Она должна быть дома, а вместо этого шатается
неизвестно где! (Все более распаляясь) Хотя почему неизвестно очень даже
известно: предается блуду и распутству с первым встречным!.. (Немного
подумав) А также со вторым и с третьим.
МАША. Простите, Федоровича кунгс, но вы не справедливы: Аннас кундзе
добродетельная женщина и верная супруга.
КЕРН. Ха-ха-ха, верная и добродетельная! А почему ее тогда нету дома,
твоей добродетельной и верной? Да вы с ней заодно, друг дружки стоите. Что
ты, что твоя кундзе - обе... (Хочет произнести неприличное слово и ждет боя
часов. Но так как часы молчат, то только безнадежно машет рукой).
МАША. Осмелюсь заметить, Федоровича кунгс, что и вы не совсем образец
добродетели...
КЕРН. Молчи, дура! Ни хрена не понимает, а туда же - учить лезет. Я в
доме хозяин, с кем хочу, с тем и... Меня сам царь-батюшка сюда поставил,
перед ним одним я и ответ держать буду. А ваше бабье дело мне подчиняться, а
не обсуждать мои добродетели. Ну, сколько там уже пробило?
МАША. Ровно столько, сколько раз вы меня обозвали... (Последнее слово
заглушают часы).
КЕРН. Значит, много. Ну, уж на этот раз я ей спуску не дам!
МАША. Федорович, лудзу, будьте к ней милосердны!
КЕРН. А вот это уж не твоего пустого ума дело.

Входит АННА. Маша пытается делать ей какие-то знаки, но под взором
Федоровича осекается.

КЕРН (с невыразимым ехидством). Аннушка, где ты была?
АННА. Ходила по своим делам.
КЕРН (елейным голосом). Аннушка, не груби старшим по возрасту и по
званию. Когда перед тобой поставили вопрос, то изволь на него отвечать.
(Анна молчит) До чего ж мы дожили - у жены появляются свои дела, которые она
скрывает от законного мужа.
АННА. Ермолай Федорович, мне нечего от тебя скрывать...
КЕРН (не слушая). Я всегда полагал, что для нас, военных людей, стоящих
на страже Российского государства, наша семья, наш дом должны быть надежным