"Елизавета Абаринова-Кожухова. Месть призрака" - читать интересную книгу автора

Петрович, промышляет выпуском в свет книг наших Кислоярских графоманов, по
сравнению с которыми даже Кассирова с покойной Жоржеттой - чуть ли не
образцы высокой словесности. Все эти сборники стоят на полках магазинов
мертвым грузом, а издательство живет и процветает. К чему бы это?
- Да, странно, - покачала головой Надя. - Возможно, что к нашему делу
этот "Буревестник" и не имеет никакого отношения, но заняться им стоило бы.


x x x



Издательство "Буревестник", куда Василий Дубов привез Надежду Чаликову
на своем синем "Москвиче", занимало две комнатки в старом деревянном доме на
улице Тургенева. Дубов остался в автомобиле, который пришвартовал рядом с
раздолбанного вида светло-коричневым "Мерседесом" на площадке перед домом, а
Надя отважно отправилась в редакцию.
Среди нераспечатанных пакетов готовой продукции, то есть творений
известных кислоярских гениев-надомников, располагался письменный стол, за
которым восседал сам редактор Петрович - импозантный мужчина с рыжей
шевелюрой, окладистой бородой и густыми усами.
- Вы по какому делу, товарищ? - обратился к Наде Петрович высоким
пронзительным голосом, который показался журналистке очень знакомым.
- Я - поэтесса, - с гордостью представилась Чаликова. - Хотела бы
издать у вас свои стишки.
- Прекрасненько. - Губы Петровича тронула усмешка, которая тоже
показалась Наде знакомой. "Содрать бы с него усы и парик", вдруг подумала
журналистка. - Ну и что у вас за стишки? - спросил издатель. Надя приняла
поэтическую позу и с завыванием зачитала:

- Я помню чудное мгновенье,
Передо мной явился ты.
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты...


- Дрянь, а не стихи, - поставил диагноз Петрович, когда Надя довыла
стихотворение до конца. - Но издать можно. Тащите две тысячи "зелененьких",
и я вас издам тысячным тиражом.
- Как? - изумилась поэтесса. - Я вам должна платить, а не вы мне?
- A за что вам платить - за эти бредовые стихи? - резко повернулся на
стуле Петрович. - Если я буду всех наших виршеплетов бесплатно издавать, то
скоро в трубу, понимаете, вылечу. Две тысячи, и весь разговор.
И тут вдруг что-то как бы ударило Чаликову, и она спокойно сказала:
- A Кассирову вы издали за тысячу пятьсот...
Издатель и бровью не повел:
- Во-первых, за тысячу восемьсот, а во-вторых Кассирова - это все-таки
имя, а вас я, извините, первый раз вижу. Ладно, пятьдесят баксов скину, но
это последняя цена!
- Я должна подумать, - с сомнением промолвила Надя.