"Александр Бушков. Любимые улицы, любимые лица" - читать интересную книгу автора

- Иллюзия присутствия, иллюзия реальности полная, - говорил профессор
с гордостью человека, знающего, что продает высококачественный товар. - Как
могли в этом убедиться те из присутствующих, кто пожелал. Причем,
подчеркиваю, боевой вылет, длящийся обычно два-три часа, и другие... акции
с применением оружия тренируемый переживает за пять-десять секунд.
- А он не потребует потом оплатить ему два летных часа? - спросил
кто-то из генералов.
Все вежливо похихикали. Профессор развел руками и поиграл мускулами
лица в знак того, что оценил шутку:

- Господину министру решать.

Министр скорбно вздохнул с кокетливой удрученностью человека, которому
приходится решать все. Потом сказал:

- Я восхищен, но... Прошу понять меня правильно. Конечно, ваш
фантомотренажер прекрасное изобретение, но, как показывает пример некоторых
уголков земного шара... э-э, Азия, Карибский бассейн - наши солдаты и без
того оказывались на высоте. Существует ли надобность в дополнительном, э-э,
допинге?
Сидевший сзади бригадный генерал непроизвольно засопел. Со словом
"допинг" у него были связаны стойкие нехорошие воспоминания. Когда там, в
Азии, в джунглях, к югу от 14-й параллели, доведенные до остервенелого
отчаяния солдаты, случалось, охлаждали пыл гнавшего их в атаку офицера
брошенной в него гранатой, на солдатском жаргоне это как раз и называлось
"допингом". Генерал был тогда майором, и от своей порциии "допинга" его
спасло лишь то, что накачавшийся наркотиков рядовой потерял координацию
движений, брошенная им граната упала ему под ноги и разорвала его самого...

- Я понимаю, - сказал профессор. - Но ведь речь идет всего лишь о
дополнительной тренировке. Правда, принципиально нового характера. До сих
пор солдату внушали, что чем больше врагов он убьет, тем скорее вернется
домой. Этот метод не дает должного эффекта, когда боевые действия, подобно
азиатским, чересчур затягиваются. Далее. Чтобы приучить солдата стойко
переносить лишения и не поддаваться чрезмерной жалости к противнику, его
муштруют методами, которые кое-кому кажутся чрезмерно жесткими, однако себя
оправдывают. Не так ли, полковник? - повернулся он к коменданту островка.

- У нас в морской пехоте они дерьмо языком лижут, -  сказал
полковник, собрав квадратную физиономию в упрямые складки, и несколько даже
вызывающе повторил: - Дерьмо лижут! Есть и другие методы. И ничего, из
хлюпиков людей делаем. Правда, господа, лишний метод не помешает, так что
проф здорово придумал - родную мамашу тесаком по брюху. Дрессирует, знаете
ли. Оченно.
Он читал на трех языках и не чужд был наукам, так что без труда смог
бы объясниться вполне интеллигентно, но с огромным удовольствием играл роль
меднолобого солдафона. Его раздражали и министр (насквозь штатская
личность, сроду не нюхавшая армейской ваксы), и двое с блокнотами (не
удержался, приволок журналистов, фанфарон, пусть и трижды проверенных), и
штафирка- из разведки (только и умеют пырять отравленными иглами!), и