"Александр Бушков. Колдунья-беглянка (Авантюрно-мистическая сказка для взрослых)" - читать интересную книгу автора

воздушные прогулки в ночном небе над столицей?
Ольга смотрела на него внимательно, пытливо, сузив глаза и чуть заметно
шевеля губами.
- Э, нет! - с благодушной улыбкой сказал Нащокин. - Не нужно меня
щупать, красавица. Все равно не получится. Я не только годами и житейским
опытом вас превосхожу, но и в некоторых, скажем так, искусствах и ремеслах
искушен значительно больше. Ведь вы это чувствуете? Не видите меня насквозь,
а?
Он был прав: попытавшись изучить его так, чтобы хоть приблизительно
понимать, с кем имеет дело, Ольга ощутила некую непроницаемую преграду, сути
которой не понимала.
- Ах, молодость, молодость... - покачал головой Нащокин. - Вечно вы
сначала действуете, а уж потом начинаете думать... Оставим эти игры. Я уже
говорил, что вовсе вам не враг. И даже наоборот: я стремлюсь, не побоюсь
высоких слов, выступить для вас в роли бескорыстного благодетеля.
- Прекрасно, - жестко сказала Ольга. - Кажется, я сейчас расплачусь от
умиления и благодарности... Я вас слушаю.
Нащокин, вмиг убрав с лица добродушную улыбку, сказал серьезно:
- Дражайшая Ольга Ивановна, вы, конечно же, знаете, что в любой
державе, какую область жизни ни возьми, существует строгая иерархия. У
чиновников есть начальство, у мужиков - бурмистр или староста, у военных -
командование, а у губернских дворян - предводитель. Истина как раз в том и
состоит, что во славном граде Санкт-Петербурге именно я и занимаю должность,
соответствующую старосте, предводителю дворянства... впрочем, я неточно
выразился. Предводитель дворянства - должность выборная, а доверенный мне
пост, хотя и сопряжен с некоей системой выборов, все же гораздо больше
общего имеет с начальственным креслом: министр, глава департамента,
командующий армией...
- Меня поражает ваша необычайная скромность, - сказала Ольга, -
всего-то министр или командующий армией... И какую же должность вы имеете
честь занимать? Надеюсь, у нее есть название на человеческом языке?
- Боюсь, что нет, - вздохнул Нащокин. - Во всяком случае ни одно слово
человеческого языка годятся, но все они не отвечают сути. Если подумать... Я
состою в должности главы всех, - он особенно выделил интонацией последнее
слово, - обитателей Санкт-Петербурга, которые при вдумчивом рассмотрении не
имеют ничего общего с обычными людьми и простоты ради могут именоваться
иными. Иные бывают многих разновидностей, но это в данный момент неважно. Я
достаточно ясно излагаю? Вы меня понимаете?
- Пожалуй.
- Вот и прекрасно. Вверенное мне население довольно многочисленно и
весьма разнообразно. Все эти, - он с видом крайнего пренебрежения кивнул в
сторону редких прохожих, - несказанно изумились бы, узнав, насколько
многочисленны и разнообразны мои добрые подданные. Нас, конечно, гораздо
меньше, чем обычных, но это тот случай, когда хвалятся не количеством, а
качеством.
- Да, я кое-что наблюдала ночью, - сказала Ольга. - Достаточно, чтобы
понять: есть и другой Петербург...
- Вы слишком мало видели пока что, простите. Но мыслите в правильном
направлении. Так вот, Ольга Ивановна, драгоценная... Жизнь устроена таким
образом, что во всем, решительно во всем, чего ни коснись, наблюдается