"Александр Бушков. Сталин: Красный монарх" - читать интересную книгу автора

старцы". В конце концов появился Григорий Распутин (фигура, впрочем, весьма
неоднозначная)...
Если бы только у царя хватило ума ни во что не вмешиваться, стоять в
сторонке и допустить к рулю людей дельных, толковых, способных провести
корабль мимо рифов!
В мировой истории не единожды встречались ситуации, которые братья
Стругацкие охарактеризовали как "могучий ум при слабом государе". Примеров
множество. Самый, пожалуй, яркий - это многолетнее правление кардинала
Ришелье во времена Людовика XIII. Сам король не мог похвастаться особенными
умом и волей, а уж деловыми способностями не блистал вовсе - но он прекрасно
понимал, что Ришелье тянет страну. И не поддавался ни на какие уговоры
отстранить кардинала от дел. Недолюбливал, но не сдавал.
А вот Николай решительно избавлялся от всех выдающихся министров - от
Витте, и от многих других. Упоминавшееся выше отсутствие смелости привело к
тому, что у царя вошло в обычай отделываться от министров довольно-таки
подленьким способом: вызвав того или иного сановника, поговорив о текущих
делах, Николай отпускал его, заверяя в своей полной благосклонности, - но в
соседней комнате уже лежал подписанный высочайший приказ об отставке, с
которым назавтра являлся фельдъегерь (его величество был слишком деликатен и
тонок, чтобы объявлять отставку лично...)
Свою лепту вносила и Алиса Гессенская, стараясь отстранить от должности
всех мало-мальски крупных государственных деятелей и проталкивая к трону
откровенные ничтожества.
"Он смотрел на своих министров как на обыкновенных приказчиков", -
вспоминает очевидец. Назначая министром Коковцева, царь спросил прямо:
"Надеюсь, вы не будете заслонять меня так, как это делал Столыпин?"
Наглядный пример. Морской министр Бирюлев, прочтя рапорт одного из
своих подчиненных, просившего выписать из Франции для подводных лодок
некоторое количество свечей зажигания, недрогнувшей рукой вывел резолюцию:
"Достаточно будет пары фунтов обычных стеариновых".
Этот человек руководил военно-морским флотом империи... Но кого
интересовали его профессиональные качества, если он отличался собачьей
преданностью царственной чете? Самое печальное, что подобное продолжалось и
в разгар первой мировой. Когда Николай назначил летом 1915 г. военным
министром генерала Поливанова, Алиса буквально задолбала муженька (другого
слова и не подберешь) возражениями и в конце концов своего добилась:
Поливанов был снят, назначен Шуваев, всю жизнь прослуживший... в
интендантстве! Зато верен был, как собака...
В последние два года царствования Николая и премьер-министров
фактически назначала императрица. Времена стояли сложнейшие и тяжелейшие,
страна откровенно катилась под откос, все разваливалось. Кто же становился
избранниками ее величества?
Восьмидесятилетний Горемыкин, пребывавший в откровенном старческом
маразме. Штюрмер, личность совершенно бесцветная и не пользовавшаяся никаким
авторитетом где бы то ни было. Последним премьером империи стал
семидесятилетний князь Голицын, заведовавший ранее благотворительными
учреждениями царицы. Когда друзья спросили старичка, зачем он принял столь
хлопотливый пост, тот, мечтательно улыбаясь, прошамкал: "Чтобы было одним
приятным воспоминанием больше!".
Приятных воспоминаний не оказалось. При первых известиях о февральских