"Александр Бушков. Сталин: Красный монарх" - читать интересную книгу автора

в план царской поездки, в каком бы секрете они ни держались, немедленно
становились известными Азефу, который обо всех них получал извещения путем
условных телеграмм". А сам Герасимов "этого рода новости" узнавал позднее
Азефа, хотя по своему положению должен был быть в курсе всех этих вопросов,
так как именно на нем лежала основная забота о безопасности царя.
Другими словами, в ближайшем окружении царя у боевой организации эсеров
был источник! И это не выдумка: Герасимов, втихомолку проведя расследование,
на этого человека вышел. Но тот оказался столь высокопоставленным лицом, что
генерал и начальник Петербургского охранного отделения не смог самолично,
под свою ответственность, принять против него какие бы то ни было меры.
Пошел к Столыпину. Столыпин поначалу не поверил, услышав фамилию. Назначил
дополнительную проверку. Результат был тот же: "Означенное
высокопоставленное лицо, судя по всему, действительно вполне сознательно
оказывало содействие террористам в подготовке цареубийства". И тем не менее
Столыпин отчего-то распорядился никакого хода этому делу не давать...
Сейчас бы и самое время эффектно назвать читателю фамилию этого "крота"
эсеров в ближайшем окружении царя. Но я ее не знаю. И никто не знает. Даже
после революции, усевшись в эмиграции писать воспоминания, Герасимов этой
фамилии так и не назвал, ограничившись одним-единственным туманным
уточнением: "... почти член Совета министров". Когда-нибудь, будет время,
непременно попробую вычислить...
А впрочем, вряд ли получится. Поскольку список титулованной знати,
имевшей тесные связи с революционным подпольем, длиннейший: камер-юнкер
Сабуров (финансировал "Искру"), камергер императорского двора граф
Нессельроде (аналогично), граф Орлов-Давыдов (был близок к Керенскому),
баронесса Икскуль (на ее квартире собиралась подпольная организация
"Офицерский союз"), князь Барятинский (аналогично)...
Интереснейшую запись оставила в дневнике генеральша А.В. Богданович в
декабре 1906 г., после смерти дворцового коменданта Д.Ф. Трепова:
"Мадемуазель Клейгельс говорила, что в бумагах покойного Трепова нашли
документы, из которых ясно, что он собирался уничтожить всю царскую семью с
царем во главе и на престол посадить великого князя Дмитрия Павловича, а
регентшей великую княгиню Елизавету Федоровну".
Очередная придворная сплетня, дурацкий слух? А как нам быть с мемуарами
знаменитого графа Игнатьева, военного атташе в Париже, впоследствии
перешедшего к большевикам?
Отец Игнатьева Алексей Павлович в свое время занимал довольно высокие
посты в Российской империи, побывав и товарищем министра внутренних дел, и
генерал-губернатором, носил звание генерал-адъютанта (то есть причислен к
царской свите), до самой смерти был членом Государственного Совета, имел
обширные связи при дворе. После русско-японской войны, позорно проигранной
Россией, граф-отец неожиданно признался графу-сыну, что, сознавая
ничтожество Николая, всерьез намеревается пойти в Царское с военной силой и
потребовать реформ.
Реформы эти, правда, не имели ничего общего с либерализмом - наоборот,
Игнатьев-старший был ярым монархистом и мечтал не революцию устроить, не
парламент образовать, а всего-навсего заменить Николая "сильным царем",
способным укрепить и вывести из кризиса пошатнувшуюся монархию. Спасение он
видел в возрождении "старинных русских форм управления", с неограниченной
ничем самодержавной властью царя и губернаторами, в своей деятельности