"Александр Бушков. Сталин: Красный монарх" - читать интересную книгу автора

выглядит авантюрой, если вспомнить, сколь многочисленной была охрана
Николая: собственный его императорского величества конвой, куда входили
сводный пехотный полк, рота дворцовых гренадер и четыре сотни лейб-казаков;
особый железнодорожный полк; 300 агентов охранной службы из команды
жандармского генерала Спиридовича; 300 охранников дворцового коменданта
Воейкова; несколько сотен охранников дворцовой полиции генерала Герарди.
Однако если какой-то план с посторонней точки зрения кажется авантюрой, это
еще не значит, что его творцы не намерены его проводить в жизнь...
В конце концов, не так уж важно, могли все эти планы осуществиться, или
нет. Гораздо важнее другое: абсолютно все слои общества, от безземельного
мужика до сиятельных графьев, находились в примечательном состоянии: если не
на деле, то в мыслях и на словах совершенно смирились с тем, что однажды
государь император слетит с трона, как пьяный со стремянки. Все жаждали
перемен - и кое-кто жертвовал на эти перемены деньги, а кто-то заходил и
дальше.
Это было всеобщее поветрие! Если не считать кучки особо упертых
консерваторов, вся страна ждала перемен! Плевать, что под этим каждый
понимал что-то сугубо свое - состояние умов, ожидание бури делало возможным
любые резкие повороты! Коли уж все были внутренне готовы: вот-вот что-то
этакое грянет... не германские деньги, не большевистские листовки, не
эсеровские бомбы, а именно эта всеобщая внутренняя готовность к слому и
стала похоронным звоном по империи...
С этой точки зрения бесценным историческим источником является
непритязательная вроде бы, мягкая и лиричная детская книжка Льва Кассиля
"Кондуит и Швамбрания". Сейчас она почти забыта, но тот, кто ее помнит, быть
может, со мной согласится.
А тем, кто ее не читал, напомню, в чем там дело. Где-то в южнорусском
городке живет доктор, и у него два сына - Ося и Лева (будущий писатель
Кассиль). Доктор вообще-то еврей - но исключительно по происхождению. Он -
самый натуральный "ассимилянт", как это в свое время называлось, не имеет
уже никакого отношения ни к еврейским национальным традициям, ни к иудаизму,
вообще ни в какого бога не верит, атеист и вольнодумец. Ведет он жизнь
классического русского интеллигента - и, между прочим, благодаря профессии
отнюдь не бедствует: у него свой дом, прислуга, экипаж с лошадьми. Выражаясь
по-современному, доктор входит в местный истеблишмент. Во всей книге - ни
тени каких бы то ни было упоминаний об антисемитизме.
Дети доктора - гимназисты. Благополучные, воспитанные, сытые,
образованные мальчики. Средний класс. Но в том-то и штука, что юные Лева и
Ося - этакие неосознанные революционеры. Они яростно ждут того самого
"очистительного ветра", перемен, ломки. Их еврейское происхождение тут
абсолютно ни при чем: за исключением одного очень отрицательного помещичьего
сынка, точно так же настроены их многочисленные соученики по гимназии -
русские, как на подбор. И когда все же придет Февраль, а за Февралем -
Октябрь, эта горластая компания шумит на всех митингах, поддерживает самую
теплую дружбу с местным матросом - большевиком, любую контрреволюцию готова
порвать, как фуфайку. Несмотря даже на то, что персонально докторской семье
от революции стало только хуже - их быстренько "уплотнили", пианино, как
буржуазную роскошь, конфисковали, прислуга ушла, лошадок и экипажа лишились.
И все равно - даешь революцию!
Напоминаю, это не крестьянские дети и не рабочие. Это - гимназия. Куда