"Александр Бушков. Сталин: Красный монарх" - читать интересную книгу автора

безобразничать. Казаки украсились алыми бантами, вырядились в красные ленты
и ни о каком уважении к офицерам не могли и слышать.
- Мы сами такие же, как офицеры, - говорили они, - не хуже их".
Пришедшая им на смену пехота оказалась еще чище. Патроны из подсумков
расстреляли в воздух, ящики с патронами выкинули в реку и заявили, что
воевать не намерены. На Пасху потребовали куличей. Полковник не нашел в
разоренном войной Полесье ни муки, ни яиц. Тогда его "за недостаточную
заботливость" решили расстрелять.
"Он стоял на коленях перед солдатами, клялся и божился, что он
употребил все усилия, чтобы достать разговенье, и ценою страшного унижения и
жестоких оскорблений выторговал себе жизнь".
Дело тут отнюдь не в одной только "усталости от войны", которая и в
самом деле достигла крайних пределов. Дело в том, что власть выпустила
поводья. Во Франции примерно в то же время настроения были абсолютно
схожими: та же нечеловеческая усталость от войны, те же митинги и бунты. Два
полка даже снялись с позиций и пошли на Париж чего-нибудь там такое устроить
по примеру прошлых заварушек.
Премьер Клемансо (штатский человек, но не интеллигент) отреагировал
мгновенно: выставил сенегальцев с пулеметами, и они с большим воодушевлением
резанули очередями по "белым сахибам". Мятежные полки остановили и, не
церемонясь, расстреляли каждого десятого. После чего во французской армии
все стало тихо и спокойно. Там поняли: власть шутить не будет.
Троцкий в свое время подметил точно: "Армия вообще представляет собою
осколок общества, которому служит, с тем отличием, что она придает
социальным отношениям концентрированный характер, доводя их положительные и
отрицательные черты до предельного выражения".
Вот именно, в точку. Между прочим, в армии еще и гораздо проще
бунтовать, чем на "гражданке". На штатском человеке висят заботы о доме,
семье, а солдат - птица вольная, хвать винтарь - и попер из казармы...
Дело в том, что к тому времени был уже издан и повсеместно поступил в
войска так называемый "Приказ № 1" Петроградского совета рабочих и
солдатских депутатов. Постановили: создать во всех воинских частях выборные
комитеты; выбрать солдатских представителей в Совет; во всех политических
выступлениях подчиняться Совету и своим комитетам; оружие держать под
контролем ротных и батальонных комитетов и ни в коем случае не выдавать
офицерам; в строю - строжайшая воинская дисциплина, вне строя - полнота
гражданских прав: отдание чести вне службы и титулование офицеров
"благородиями" отменяется, офицерам воспрещается обращаться к солдатам на
"ты". И так далее, и тому подобное...
Как, по-вашему, способствует такой приказ поддержанию в строю даже не
"строжайшей" дисциплины, а просто ее подобия?
Правильно, черта лысого!
Буквально через несколько дней Исполнительный комитет Петросовета
попытался вторым приказом отменить первый, ограничив его действие
Петроградским военным округом... Ага, держите карман шире! Поднялась такая
буря оскорбленного в лучших чувствах революционного народа, что Исполком о
"приказе № 2" больше не вспоминал, притворившись, что ничего не было...
"Приказ № 1" развалил армию начисто, превратив ее в неуправляемую
толпу. Вот только он не имеет никакого отношения к большевикам...
Дело в терминах. Услышав словосочетание "Петроградский совет