"Александр Бушков. Последняя Пасха" - читать интересную книгу автора

было корежить, тут и спору нет... Так изящно все было задумано, так
беспроигрышно - и нате вам...
- Погоди, - сказал Смолин. - Погоди. А не могло до золотишка добраться
НКВД? Ему ж в тридцать седьмом как раз и пришили убийство Кутеванова,
значит, могли допросить, вытрясти правдочку, послать людей потихоньку...
- Возможно, - сказал Кот Ученый. - Но чисто теоретически. Все
обстоятельства его бесславной кончины опять-таки подробно изложены трудами
перестройщиков - с опорой на архивные дела и воспоминания недостреленных.
Подмели его и шлепнули в самое шальное время тридцать седьмого, когда
грохотал конвейер: быстренько выбить показания, быстренько приговорить,
быстренько шлепнуть. По этому делу шла целая группа, что-то там насчет
близости к Тухачевскому... Взяли их всех скопом, рабов божьих, скопом
мутузили, скопом шлепали. В самые сжатые сроки. Никакой тебе индивидуальной
разработки и долгих психологических игр. Великолепный сюрреализм получился,
если разобраться: следак, который вел его дело, должно быть, копнул
биографию и, высмотрев инцидент с броневиком, возликовал: ага, тут и думать
долго не надо, не стоит ничего придумывать. Тонул вместе с героическим
командиром полка, выплыл один? Значит, по заданию троцкистов - так, между
прочим, в деле - Кутеванова и ухлопал. Прецеденты известны. И никто
представления не имел, что выдуманное на скорую руку обвинение, вот
парадокс, было в данном конкретном случае чистейшей правдой... Следака,
кстати, тоже шлепнули, когда пришел Лаврентий Палыч и принялся чистить
органы от всякого дерьма... Что?
- Погоди-ка, - сказал Смолин, глянув в окно. - Это определенно по нашу
душу...
Вадик заглянул через его плечо. Прямехонько у калитки стоял милицейский
"уазик", и доблестные силы правопорядка в количестве одного молодого
сержанта как раз заглядывали через заборчик палисадника.
- Интересные дела, - сказал Смолин сквозь зубы. - Вроде бы ничего
такого случиться не должно, но кто ж их знает... Ладно, на виду ничего
предосудительного, да и оснований для обыска вроде бы нет. Сиди, а я пойду
посмотрю.
Он проворно спустился на первый этаж. Глыба выглядывал из отведенной
ему комнатки с настороженно-философским видом старого лагерного ходока,
привыкшего в любой момент ждать от жизни самого худшего, равно как и
неожиданного.
- Схоронись, - сказал ему Смолин негромко. - По твоим хвостам нагрянуть
не могли?
- Да ну, не оставил я хвостов...
- Ничего с собой такого?
- Ничего, от чего отмотаться нельзя было б...
- Ну, ладненько, - кивнул Смолин. - Пойду погляжу, чем обязаны такому
визиту...
Отпихивая ногой отчаянно пытавшуюся прорваться следом за ним в
палисадник Катьку, он пролез в калиточку - со спокойным, благодушным видом
предельно честного обывателя, ни в чем противозаконном не замешанного:
почесывая пузо под футболкой, глупо улыбался, вообще держался раскованно.
Перекинулся парой слов. Сходив в машину, чтобы достать из бардачка
права, как документ, в данном случае вполне удостоверяющий личность.
Перегнувшись через хлипкий заборчик, расписался там, где указали - и