"Александр Бушков. Это и моя война ("Серый Ферзь" #3)" - читать интересную книгу автора

Вскоре показалась поляна у дороги, высокий глухой забор, над которым
поднималась высокая крыша. Из трубы шел дым, заслоняя звезды. Широкие ворота
заперты, конечно. Спрыгнув с коня, естественно, в лужу, Сварог прошелся
вдоль забора взад-вперед, разминая затекшие ноги и озираясь в темноте. Устал
он до лазуревых кругов перед глазами. Седалище, измученное седлом, ныло
ревматической болью. Наверное, геморрой - самая страшная болезнь для
ковбоев... Ворота показались такими же трухлявыми, как и доска, но в этом
мраке зрению доверять не приходилось.
Сварог постучал кулаком. Потом сапогом. Никакой реакции. Он подумал,
снял висевший у седла топор и принялся молотить обухом, валя сплеча.
Грохотало на весь лес. Время от времени опускал топор и прислушивался.
Собаки здесь определенно нет, ни одна уважающая себя собака не смолчала
бы. Ага, наконец-то дверь заскрипела!
- А если это раухи? - спросил Карах.
- Тихо! - цыкнул Сварог. Дождь разошелся не на шутку. - Полезай в суму
и сиди там тихонечко, словно тебя и вовсе нету.
Кто знает, как местное население относится к серым мохнатым домовым с
ало светящимися в темноте глазами. Возможно, без всякого энтузиазма и
решпекта.
- Кого там нелегкая носит? - раздался с той стороны ворот боязливый
голос, принадлежавший, похоже, человеку пожилому.
- Проезжающие, - сказал Сварог. - Путники.
- Вот и проезжайте себе.
- Папаша, это таверна или что?
- Таверна-то таверна...
- В чем тогда дело?
- Да время больно уж нехорошее, к полуночи...
Похоже, тот, за забором, не очень-то боялся Сварога, хотя поначалу
Сварог подумал, что ему не отпирают именно из страха. Или иначе:
давным-давно и навсегда устал бояться стучащих в ворота путников. Потому
как - чему быть, того не миновать. И если лесной разбойник окажется сильнее,
то окажется сильнее, а если слабее - содержимое его кошелька переместится к
содержимому сундука хозяина таверны. Такая нехитрая местечковая психология.
А кроме того, не все стучащие - обязательно разбойники, иначе и таверну
здесь бессмысленно держать.
- Ты что, так процветаешь, что лишние деньги не нужны?
- Деньги всегда нужны, да кто вас знает...
Голос из-за забора был почти без интонаций. Какой-то усталый. Словно
человеку просто хочется вздремнуть, а ему мешают. И ничего, кроме сна,
человеку не нужно, только оставьте его в покое.
- Я один, - сказал Сварог. - Просто привычка у меня такая - говорить во
множественном числе. Я один да два коня - это ведь число множественное...
- Ехал бы ты себе.
- Ворота выломаю, - сказал Сварог.
В душе Сварога стал поневоле закипать гнев. Он здесь мокнет под дождем,
а тому, за забором, и дела нет. А еще больше Сварога раззадоривало встречное
равнодушие, словно дело происходит в родимой постсоветской державе и
равнодушный ко всему, кроме мзды, гостиничный швейцар брезгливо тычет
пальцем в табличку "Мест нет".
- Ехал бы ты себе.