"Александр Бушков. Легенды грустный плен" - читать интересную книгу автора

из роли. Только несколько человек там, на семи холмах,
знают, куда исчезли из Рима несколько лет назад трое
квиритов - полноправных римских граждан, патрициев,
прошедших не только военную подготовку - они досконально
изучили и эллинскую литературу (своей, латинской, пока почта
нет).
Даже родным преподнесли полуправду. Потому что ставки
слишком велики. Народное собрание Рима собирается все реже
и реже. Оно - пережиток прошлого: чрезвычайно громоздко,
магистратов избирают всего на год, так что те не успевают
приобрести должный опыт в государственных делах и влияние.
Сенат, оплот аристократии, формально числящийся
совещательным учреждением при магистратах, фактически держит
в руках все. Планы на будущее в том числе. А суть этих
планов, какими бы утопическими они ни казались, - сделать
мир римским. Учиться искусству создания мировой империи
есть у кого, поэтому Македонец находился под прицелом зорких
глаз последние несколько лет. Вплоть до своей глупой
смерти.
- Будет давка, конечно?
- Непременно, - согласно кивает Марк Сервилий. - Слишком
много загребущих рук вокруг пустого трона. Вряд ли
интересно наблюдать, как они рвут друг другу глотки. Мы
узнали достаточно.
Официально среди них нет старшего, все равны, но Марк все
равно держит себя, как старший. Гней Себурий Марон не
возражает, он в глубине души согласен, что в любом деле
необходимы четкие (пусть в иных случаях неписаные)
разделения по субординации. Разделение, помимо всего
прочего, снимает с младших изрядную долю моральной
ответственности. А каждый умный человек должен стремиться к
меньшей ответственности, полагает Гней. В общем-то согласен
с разделением по старшинству и Юний Регул, самый младший по
возрасту, кстати. Хотя причины другие - он просто так
привык. Мир таков, каков он есть. Вот только эта пухлая
Луна над Вавилоном... Что же, все так просто - перенять
опыт Ушедшего и браво, бездумно шагать вперед?
Он, не удержавшись, повторяет это вслух.
- Конечно, - вроде бы и не удивившись, кивает Марк. -
Впервые человек попытался завоевать мир. Проходить мимо
такого опыта грешно. Мы используем, понятно, не все из его
опыта, но сам опыт показывает - мир можно завоевать.
- Он не завоевал мир, - тихо говорит Юний.
- Он был слишком молод. И он был один, если вдуматься.
Один на самой вершине. Здесь и кроется ошибка, от которой
мы избавлены заранее. Римская аристократия - это сила,
способная избежать ошибок и упущений одиночки.
- У одного могут быть одни ошибки, У многих - другие.
- Долгое пребывание вдали от своей семьи порождает
известное вольнословие. Когда мы вернемся, у тебя это