"Александр Бушков. Вечер для троих (Авт.сб. "Волчье солнышко")" - читать интересную книгу автора

него достаточно. Только следуя моим советам, он сумеет вовремя избежать
подводных камней, не повторить моих ошибок, моих глупостей, моей утраты.
Счастливчик, ангел-хранитель преподнесет тебе все на блюдечке...
Людей, пытавшихся изменить прошлое, иные фантасты недавних десятилетий
изображали страшными преступниками. Это было не так уж давно, но сейчас мы
с улыбкой листаем эти страницы, - там, откуда я прибыл, о машинах времени
пишут уже не фантасты, а журналисты. Неопровержимо доказано: теория
Карно-Грибова не допускает исключений.
Никаких хроноклазмов не будет. Их вообще не бывает. Мое время, когда я
вернусь в него, я застану прежним, не изменившимся ни на йоту, а в моем
прошлом незыблемыми останутся утрата да короткая, банальная история, от
которой мне остались пачка фотографий и пистолетный патрон - в нем пуля,
которую я, трезво все взвесив, не послал себе в висок. Мое прошлое, мое
время не изменятся.
У него все будет по-другому. Примерно через полчаса беззвучно,
неощутимо возникнет развилка во времени. Параллельное время - здесь
фантасты не ошиблись, и этим они чрезвычайно гордятся. Возникает другая
реальность, другой мир, поток разделяется на два, и дальше они потекут не
соприкасаясь.
Параллельное время, параллельные миры. Кто-то когда-то уподобил их
страницам книги. Все правильно - существуют бок о бок, не проникая друг в
друга. Сколько их, страниц? Возможно, этого мы никогда не узнаем - мы не
умеем пока проникать в параллельные миры-времена, быть может, так этому и
не научимся. Сто? Тысяча? Миллион? Не исключено, что у этого фолианта
вовсе нет переплета и страницы уходят в бесконечность, - темпористика юна
и открыла ничтожную толику своих истин, ответила на тысячную долю своих
вопросов. В конце концов, меня это не касается, довольно и того, что успех
моей затеи гарантирован. Впрочем, так ли уж не касается? Чертовски
любопытно было бы побывать в том времени, которое я этак через полчаса
создам, взглянуть, как идут у него дела, порадоваться за него...
Порадоваться. Когда - через год? Три? Десять? В самом дел - когда?
То ли это странно, то ли неосмотрительно, но я не думал о его будущем.
Не до того было - истово уламывал Грандовского, тренировался с
аппаратурой, поставил перед собой задачу и шел к ней, как локомотив,
поезда не сворачивают с рельсов, а когда сворачивают - происходит
крушение.
А может быть, я лгу самому себе. Может, и возникали мысли о его
будущем, но сделал все, чтобы считать - нет их и не было. Решение сыграть
роль ангела-хранителя, изменить его судьбу было чересчур грандиозным,
всеподавляющим и эгоистичным?..
Я ведь не о другом человеке забочусь. Тот, в квартире на втором этаже,
существует независимо от меня, но это - я. С самого начала я старался
думать о нем как о постороннем, о собрате-землянине, которому нужно
помочь. Человек приходит на помощь другому, человек человеку - друг,
товарищ и брат, - как благородно выглядит!.. И, упоенный собственным
благородством, начисто забываешь, что еще тогда, пятнадцать лет назад,
задавался вопросом: а не был ли финал наилучшим? Пусть лично для тебя,
сорокалетнего, ничего не изменится, прошлое останется прежним, все равно -
не эгоистично ли создавать новое будущее ему, молодому? И ей - о ней ты
вовсе не думал...