"Александр Бушков. Капкан для Бешенной (Бешеная #2)" - читать интересную книгу автора

четырьмя и шестью...
- Ладно, не тупые, - сказала Даша грубовато. - Значит, покойная вставала
после полудня и видак программировала? Житейское дело, а? Почему раньше не
усмотрели?
- Интересно, кто знал? - пожал плечами Каминский. - Сосед, который
понятой, когда видак включился, вылупился на него, как чумной, а потом и
возопил, что этакого быть не может. Свет отключали, вещает, он сам
какую-то очередную серию писал, и у него чуть кассету не заклинило. Он
ведь тоже краем уха Лазаревича слышал...
- Соображает, - хмыкнула Даша. - Радоваться надо, что не перевелись еще
добровольные помощники следствию, а не иронию шутить... - Она
посерьезнела. - Ну ладно. Если это все же естественная кончина, хозяйка
видак включить после полудня никак не могла. А если мокрушка - зачем
убийце-то с видаком возиться? А, ребята? Или это друг дома в гости зашел,
не заглянув в ванную, стал себе расхаживать по квартире и видаком
забавляться от нечего делать... Идиотство какое! Да, а что он там пишет-то?
- Похабщину он там пишет, - с кривой улыбочкой поведал Каминский. -
Дозволенную цензурой...
Даша вышла в гостиную. Чегодаев стоял посреди комнаты, сунув руки в
карманы черного просторного пальто и весь подавшись вперед, смотрел на
экран так, словно там неким чудом вдруг явилась детальная картина
убийства, в цвете и крупных планах.
Увы, ничего подобного не наблюдалось. Кроме разве что цвета - ящик был
неплохой, японский. Во всем великолепии чистейших спектральных колеров на
думской трибуне красовался мордастый отпрыск юриста и дурноматом орал:
- ...и мало того, что в генпрокуратуре агенты влияния, там еще и масоны,
однозначно!
Даша с любопытством покосилась на Чегодаева, которого такие сенсации, как
ни крути, касались больше, чем кого бы то ни было из присутствующих.
Досадливо фыркнув, Чегодаев отвернулся и нейтральным тоном сообщил Даше:
- "Парламентская неделя", мы сейчас по программе сверились. Правда, запись
пошла примерно с середины.
"Видывала я зацикленных на политике, - подумала Даша в некотором смятении.
- Но как-то не встречались еще индивидуумы, столь одержимые интересом к
парламентским дебатам, что и мертвыми вскакивали, дабы настроить
видюшник... Нет, ну кому понадобилось манипулировать с видаком в двух
шагах от трупа и, главное, зачем?"
Как она ни гнала ощущение тягучего, тягостного сна, оно, клятое, не
проходило. Опера сноровисто делали свое дело, с бесцеремонным равнодушием
копаясь в том, что осталось от чужой, изрядно-таки беспутной жизни.
Отрешённо сидели в мягких креслах понятые. Сын юриста громил масонов,
внося свою толику сюрреализма в происходящее. В подсознании у Даши с
недавнего времени засела этакая тревожащая заноза, прекрасно знакомые
симптомчики - тренированная сыскная собака верхним чутьем взяла некую
несообразность, но не понимала еще, в чем тут суть.
Она присела на оказавшийся свободным стул, вытащила блокнот и принялась
рассеянно черкать на чистой страничке - по старому обычаю отпускала на
волю поток сознания. Авось заноза обретет четкие очертания... Все равно
делать ей решительно нечего, руководящие указания не требуются, равно как
и личное участие.