"Александр Бушков. Непристойный танец" - читать интересную книгу автора

береженого бог бережет... Ты поглядывай.., украдочкой, украдкой, умоляю я
тебя, не верти башкою, как дикий тунгус в зоологическом парке. До чего ты
в этом деле неумелый - тоска берет согреть...
- Ценю твои тонкие чувства, - сказал Сабинин. - И спорить не буду.
Заранее с тобой согласен, где ж тут переть против чистейшей правды. Но
есть и положительная сторона. Уж оружием-то я владею, имею нахальство
думать, не в пример ловчее прочих...
- Не спорю, - почти сразу же согласился Прокопий. - Учили вас, ваше
бывшее благородие, так, что нам, лапотным, и близко не подравняться...
Только тут случай особый, ты учти. Это тебе не по япошкам щелкать, не по
прописанному в воинском уставе "внешнему врагу престола и Отечества". - Он
помолчал, зло сопя. - Тут свои. Никакие они не свои, конечно, слов не
подобрать...
- Я понимаю, - кивнул Сабинин. - Ничего. Как сказали бы хохлы наши
любезные - не журись, моя коханочка... Постараюсь не оплошать. Знал бы ты,
какие волки на душе воют, когда все в этой жизни напрочь потеряно...
- Знаю.
- Ах, пардон, я неточно выразился. Когда теряешь все, и возврата к
прошлому нет. Так оно будет точнее. Так что в моей злобе ты не сомневайся.
И потом, ежели помнишь, один свой у меня уже повис грехом на душе, так что
не гожусь в невинные дитяти наподобие убиенных царем Иродом, ох, не
гожусь... - зло выдохнул он сквозь зубы. - И коли уж у нас есть время, я
тебя еще раз попрошу, Прокопий: не лезь под руку и не встревай. Проверки
хотите, доказательства? Кровью повязать хотите? Да хотите, чего уж там,
как же это еще называется... Вот и ладушки... - Он левым локтем коснулся
скрытого под одеждой браунинга. - Сам справлюсь, понятно тебе?
- А что тут непонятного? - дернул уголком рта Прокопий. - По рукам.
Не встреваю. Ты, главное, не дрогни, господин бывшее благородие. Все,
пошли назад, не спеша, раздумчиво, чинною господскою беседою увлечены...
Он шагал, твердо ставя трость на булыжники мостовой, в черном
касторовом сюртуке и полуцилиндре неотличимый от степенного, осанистого
купца, не вызывавшего у городовых ни малейших подозрений; мало кто, кроме
посвященных в некоторые потаенные сложности жизни, мог бы опознать в нем
эсдековского боевика с неотбытым каторжным сроком и двумя смертными
приговорами за душой.
Кудряш, повернувшись к ним спиной, по-прежнему шаркал метлой. Из-за
угла показался извозчик без седока, неторопливо проехал по пустынной
улице, остановил лошадку - гладкую, сытую - саженях в десяти от них и
привычно понурился на облучке, словно поджидая кого-то, с кем заранее
уговорился. Встретившись с ними взглядом, незаметно показал большим
пальцем себе за спину, опустил веки.
Господин жандармский подполковник, сие означало, вот-вот должен
появиться из-за угла...
Сабинин подобрался, держа правую руку поблизости от левого
внутреннего кармана. Улица, залитая солнцем, была пустынной и сонной, на
миг возникло непонятное, саднящее ощущение, что это уже было однажды в его
жизни, - господи, да откуда?!
Он видел все окружающее невероятно отчетливо - кудряш скреб, как
ленивая мышь, кожа на боку у извозчичьей лошаденки дергалась, отгоняя мух,
четкие тени лежали на булыжной мостовой, словно вырезанные из сероватой