"Александр Бушков. Красный Монарх " - читать интересную книгу автора

Источник досто-вернейший - фрейлина высочайшего двора Тютчева, дочь поэта.
Между прочим, у знаменитого русского поэта Афанасия Фета была
примечательная привычка. В течение многих лет он, проезжая по Москве, каждый
день приказывал кучеру остановиться возле университета, опускал стекло
кареты и плевал в сторону "цитадели знаний". Об этом рассказывает в мемуарах
сестра А. П. Чехова. Современный комментатор (интеллигент, ага!)
охарактеризовал действия Фета как "злобное невежество".
Увы, когда на престоле оказался тряпка Николай, гангрена стала
распространяться вновь. Общество было охвачено какой-то жуткой паранойей
либерализма и саморазрушения.
Вот вам характерный пример. В феврале 1899 г. ректор
Санкт-Петербургского университета вывешивает объявление, где пишет: в
прежние годы студенты при наступлении каникул учиняли в пьяном
состоянии групповые беспорядки в общественных местах, а посему он, ректор,
ставит это господам студентам на вид и предупреждает, что в нынешнем году
полиция намерена гасить в зародыше подобные шалости. О революционных идеях,
вообще о политике - ни слова. Но господа юные интеллигенты, ужасно обиженные
столь явным посягательством царского сатрапа на права личности, выходят
толпой на улицу - митинговать. Полиция, понятно, принимает надлежащие меры.
Тогда к студенческой забастовке подключаются все высшие учебные заведения
империи и бастуют два месяца. Первоначальная причина давным-давно забыта,
идет бунт ради бунта, ради того только, чтобы кричать против системы...
И террор разгорается, ширится. Встает заря угрюмая с дымами в вышине...
Начинаются грабежи - "экспроприация" (исторической справедливости ради
стоит уточнить, что первыми, задолго до большевиков, "эксами" занялись
эсеры). Тут уж, как легко догадаться, полное раздолье тому уголовному
элементу, кто сообразил не просто подламывать купеческие кассы, а объявлять
это идейным прорывом. Именно тогда и начинается слияние всех и всяческих
революционных элементов, не одних только большевиков, с криминалитетом.
Гремят выстрелы и рвутся бомбы. Эсеры тут оказываются впереди -
настолько, что все другие партии плетутся далеко позади. Печальный список
велик: министры внутренних дел Сипягин и Плеве, великий князь Сергей
Александрович, министр просвещения Боголепов. А кроме них - 33 губернатора,
генерал-губернатора и вице-губернатора, 16 градоначальников, начальников
охранных отделений, полицмейстеров, прокуроров, помощников прокуроров,
начальников сыскных отделений, 24 начальника тюрем, тюремных управлений,
околоточных и тюремных надзирателей, 26 приставов, исправников и их
помощников, 7 генералов и адмиралов, 15 полковников, 68 присяжных
поверенных, 26 агентов охранного отделения. А кроме того, несколько сотен
людей попроще - городовых, солдат и просто тех, кто случайно оказался не в
том месте и не в то время...
Это все - эсеры, во главе которых стоял "спортсмен революции" Борис
Савинков, которого большевик Радек даже в 1925 г. на суде над ним назвал
"Гамлетом".
Гамлет был, надо признать, второй свежести. Трепач и позер, любитель
вкусно пожрать и потискать красоток. Своими собственными руками убил
одного-единственного городового - по достоверным данным, пожилого и
безоружного. Зато, как писал великий князь Александр Михайлович, Савинков
"умел разыскивать истерических молодцов, падких до его красноречия и готовых
умереть за революцию. И они действительно погибали, а тем временем Савинков