"Ариэль Бюто. Самурайша" - читать интересную книгу автора

глаза - и мир превращается в пластилин, из которого можно вылепить все что
захочется. Хисако лежит с закрытыми глазами и воображает трепещущие под
ветром сады, пионы ласкают ей ноги, отец и мать смеются, обнимая друг друга
за талию, а в тени деревьев можно спрятаться от томной мамы Виолетты. Сердце
Суми бьется возле уха ребенка, каждая секунда мгновенно становится прошлым,
раз... два... три... нужно шевелиться, брать в свои руки рассыпающуюся
жизнь, но впереди так много времени... Хисако восемь лет, но ее жизнь похожа
на трехслойный пирог. Время, которое она проводит с мамой Виолеттой,
растягивается до бесконечности. Часы наедине с роялем бесценны, каждая
минута игры - шаг к совершенству, каждый миг тишины - упущенная возможность.
Время, проведенное с Суми, вездесуще, с ней Хисако прежде всего дочь своей
матери.
- Сожалею, если задел вас, Хисако, - посмеивается Мосли. - С вами,
азиатами, никогда не знаешь, о чем можно говорить, а о чем лучше промолчать.
Вы совсем другие! В этом, кстати, главная изюминка вашего дуэта.
Противостояние Востока и Запада... А не назвать ли нам дуэт "Восток-Запад",
что скажете?
- Признаюсь, мне сейчас вообще трудно думать, - дипломатично отвечает
Эрик. - Мы проходим период декомпрессии, так сказать.
- Боже, ну конечно! Хотите, вернемся к этому разговору в Париже? В
четверг, в три часа дня?
- В четверг, в три, - соглашается Эрик.
- Без меня, - вступает в разговор Хисако, удивляясь, как по-детски
звучит ее голос. - В четверг я буду в Японии. Мне нужно повидаться с
родителями.

Глава 11

Наблюдать, оставаясь незамеченным.
Мать больше не интересует Эрика настолько, чтобы шпионить за ней,
просто деревья подросли со времени его последнего визита. Он курит, прячась
в листве, и наблюдает за Флоранс. В детстве ему никогда не были рады в этом
доме, а теперь при взгляде на него Эрик чувствует только скуку. Мать так и
не смогла переубедить его, он не забыл чувство, испытанное однажды в
Люксембургском саду. "Мелочь, - сказала бы Флоранс. - Вечно ты делаешь из
мухи слона!" Может, и так, но мелочи копятся, копятся, и в конце концов
родители и дети становятся чужими друг другу.
Такой мелочью в тот день стала улыбка. Флоранс улыбнулась Эрику, но
улыбка шла не от души и не красила ее, она скрывала страстное желание
перестать быть матерью мальчика, похожего на своего отца. Этот "муж в
миниатюре" выдает ее возраст, отравляет беззаботность прогулки рука об руку
с другим мужчиной. Эрик идет шагов на десять впереди, но чувствует спиной,
как они переплели пальцы и целуются. Он - лишний. От него то и дело
избавляются, откупаются задешево: круг-другой на карусели, поездка на пони,
два франка в ладошку: "Беги к киоску, купи себе конфет!" Ребенок хотел бы
стать совсем крошечным, может, даже невидимым, но получается плохо, и
взрослые считают, что он капризничает назло им.
Чужака зовут Мишель, он высокий - выше Флоранс, и она опирается на
него, как будто прежде и шага не могла сделать самостоятельно. Он обнимает
ее за талию и все время улыбается, но мальчик видит только зубы. У Мишеля