"Михаил Бутов. Известь" - читать интересную книгу автора

заметить даже в предрассветных сумерках. Пожалуй, впервые за два года
знакомства Лампе видел мингрельца таким: что-то из ряда вон выходящее должно
было произойти, чтобы волнение князя выплеснулось на лицо и стерло обычную
доброжелательную улыбку. Лампе рассудил, что интерес, оправданный давним
приятельством, не будет оскорбителен.
- Стыдно признаться, - ответил князь, когда они сошлись в короткий
промежуток между молитвой и командой на марш, - дурной сон. А вот не дает
теперь покоя. Знаете, со мной это впервые. Столько слышал о кошмарах - а у
самого не было никогда.
- Не очень-то вы похожи на человека, доверяющего снам, - сказал Лампе.
Чичуа улыбнулся. Но Лампе видел: через силу.
- Слишком уж все это было резко и осязаемо. Церковь деревенская, я хочу
войти, а подпоручик из моей роты хватает меня за бурку и тянет на-зад.
Просто оттаскивает и молчит. А мне необходимо внутрь: там отпевают кого-то и
я должен присутствовать. Тогда он встает в дверях. И тут я вспоминаю: его же
две недели назад убили. И на лице у него, вот здесь, шрам заросший - как раз
там, куда вошла пуля.
- Страшно было?
- Страшно. Но я - ничего: решаю, что с ним надо держаться так, будто
все обычно. Приказываю отойти. А он отвечает, что мне ни в коем случае туда
заходить нельзя. Почему? - спрашиваю. Нет, опять молчит, только смотрит. Я
снова пытаюсь пройти - он начинает меня отталкивать. Ну, думаю, ладно,
дьявол с тобой, сделаю вид, что ухожу, а там посмотрим, что будет. Только
отступил - он тут же согласно кивает и исчезает куда-то вбок. А я, конечно,
сразу обратно. Поднимаюсь на крыльцо, заглядываю - а в церкви пусто. Вроде
бы поют, странно так, но нет никого. И ни икон, ни свечей - просто у самого
порога мертвый лежит. Лежит лицом вниз и укрыт буркой. А бурка - моя, вот по
этому узнал.
Чичуа тронул вставку белого меха, совмещенную на черной бурке с
сердцем, предмет не самых тонких шуток: "Вы, князь, мишень на себе носите".
Лампе пожал плечами.
- Я думаю, собственная смерть снится здесь каждому второму. Мне
снилась. Знаете, в каком виде...
- Я понимаю. Но дело в том... Я ходил сейчас, под утро, вперед с
разъездами. Церковь во сне какая-то была нелепая - словно от чужой веры
строили. Колокольня отдельно, на другой стороне площади, а купол у храма в
форме шапки татарской... Там, в Березанской, церковь точно такая. Я ясно
видел силуэт.
Впереди выкрикнули команду, и колонна сразу заколыхалась: сперва на
месте, и понемногу, ряд за рядом, - вперед. Лампе обрадовался поводу
скомкать разговор: до сих пор все, что приходило на ум, казалось чересчур
легковесным, а теперь, почти уже на бегу, весомость сказанного какое могла
иметь значение.
- Пора, князь. Будет вам. Нашли чем забивать голову. Ну держитесь, что
ли, подальше от вашей церковки.
Потом, уже заняв место чуть впереди и сбоку от первой шеренги роты, он
еще раз нашел князя глазами.
- С Богом!
Большевики не успели за ночь уйти из Березанской. Уже различались за
пригорком крыши хат, когда авангард открыл частую стрельбу и стало ясно -