"Леонид Бутяков. Тайна Владигора ("Летописи Владигора" #3)" - читать интересную книгу автора

чего-то надо начинать... Начнем с Тооргута.


4. Под знаком Скорпиона

Если бы чародеи могли сейчас проникнуть за стены Тооргутского дворца,
последние сомнения в прозорливости Алатыра были бы сразу отброшены. Царские
хоромы, несмотря на трехсотлетнее забвение, выглядели вполне обжитыми, и
только очень внимательный наблюдатель мог заметить некоторые странности в их
пышном убранстве.
Обветшалые савроматские ковры, некогда ласкавшие взор своим ярким
многоцветием, но теперь - блеклые, побитые молью, соседствовали с
новехонькой шелковой драпировкой колонн. Разнообразное оружие, которое, зная
страсть царя Сиинга к искусно выкованным клинкам, купцы привозили в Тооргут
со всех концов света, по-прежнему украшало одну из стен тронного зала.
Правда, сейчас эти мечи, кинжалы, топоры и секиры можно было назвать
красивыми лишь благодаря богато инкрустированным рукояткам, ибо драгоценные
самоцветы не подвластны старению. Зато сами клинки, увы, оказались не столь
долговечны. Изъеденные ржавчиной, затупившиеся в бездействии, они более не
внушали ни трепета, ни уважения. Однако среди сей бесполезной трухи кто-то,
словно в насмешку, повесил три длинных меча - не выделяющихся богатством
отделки, но хорошо заточенных и готовых к сражению. Да и повешены они были
странно - так, что их сверкающие лезвия составляли треугольник, в центре
которого разместился круглый золотой щит с изображением двухголового
скорпиона.
Над царским троном, изножье которого было сделано в виде двух пещерных
львов, оскаливших пасти, тоже дерзко подшутили: в зубы одного могучего зверя
вложили пучок травы, а другому подсунули дохлую мышь. И судя по тому, что
трава еще не успела засохнуть, злые шутники побывали здесь совсем недавно.
Впрочем, разглядывать следы попранного величия и сетовать на неуместные
издевки было некому: главные двери дворца, запертые изнутри на тяжелые
засовы, триста лет ни перед кем не распахивались. Чужаки в багровых одеждах,
обосновавшиеся в царских покоях, проникали сюда иным способом, неведомым
простым смертным.
О том, что именно дворец стал их тайным жилищем, свидетельствовали
атрибуты колдовской власти: кабалистические пентаграммы, начертанные кровью
на шелковой драпировке; семь золотых фигурок диковинных тварей, из которых
особо выделялся двухголовый скорпион; наконец, занимающий центр зала
массивный стол-семигранник из сандалового дерева. В середине стола было
вырезано большое, и тоже семигранное, отверстие, а по краям - сигиллы,
оттиски именных печатей колдунов, инкрустированные багровыми топазами. Рядом
стояли три стула из мореного дуба, с высокими спинками, с обтянутыми шкурой
горного барса широкими сиденьями и подлокотниками.
За этим столом иллирийские колдуны собирались ежевечерне, дабы обсудить
свершенное за день и, вызвав заклинаниями Дух Вечности, испросить совета на
день грядущий. Но в минувший вечер колдовские бдения не дали результатов:
Дух Вечности не отозвался. Промучившись без толку, на рассвете они перешли в
соседний зал, который при царе Сиинге назывался Родонитовым, поскольку
целиком - от пола до потолка - был выложен шлифованными плитками
кроваво-красного с черными и темно-бурыми прожилками родонита.