"Николай Буянов. Клятва на мече" - читать интересную книгу автора

тоже.
Они выбрались из раскопа.
- Как я выгляжу?
Настенька Фельдман запунцовела.
- Как всегда, Георгий Бадиевич, великолепно.
- Ну уж? По-моему, я насквозь пропитался потом и пылью.
- Настоящий мужчина и не должен пахнуть французскими духами.
Он рассмеялся и чмокнул ее в ушко:
- Ты прелесть, дорогая моя.
- Ну уж? - лукаво передразнила она его. - Так уж и дорогая?
- Для кавказца все женщины дорогие. Ладно, пойду на переговоры с тем
аборигеном. Спрошу, может, ему надо что-нибудь. Заодно проверю, насколько я
силен в санскрите.
Настенька с тоской посмотрела ему вслед. Вот именно: все женщины... А
хочется, чтобы только она.
У старика было смуглое худое лицо, покрытое сетью морщин. Длинные
седые волосы спускались по плечам, еще сильнее подчеркивая темный цвет
кожи, отчего лицо его напоминало негатив. Гоги не видел его глаз, они
совершенно терялись среди морщин, но, подойдя поближе, он вдруг словно
провалился в них, как в черный колодец... Он почувствовал странное свечение
в их глубине - невидимое свечение черной дыры в далеком космосе. "Не впадай
в маразм, - сказал он себе. - На тебя просто влияет местность. Атмосфера:
раскопки, манускрипт, древние руны... А старик - обыкновенный".
- Кто вы? - спросил он, тщательно выговаривая слова. - Что вы тут
делаете?
- Сижу, - был ответ. Гоги рассердился:
- Это я сам вижу. Я имею в виду, что вам здесь нужно? Здесь территория
лагеря археологов. Мы проводим раскопки.
Он остановился, подумав, что вряд ли старику известны такие слова, как
"археологи", "раскопки"... Георгию и самому понадобилось добрых полминуты,
чтобы найти аналоги в древнем языке. Но пока он подыскивал синонимы, старик
неожиданно спросил:
- Что ты надеешься здесь найти?
Гоги задумался. Вопрос был глубоко философский, и ответ, он посчитал,
должен выглядеть под стать ему.
- Знания.
- Знания о чужом прошлом?
- А разве прошлое бывает чужим? Все мы - люди. И потом, - Георгия
опять понесло в приземленное, - правительство вашей страны дало нам
официальное разрешение...
Незаметно для себя он увлекся и стал рассказывать все, что ему было
известно о монастыре Син-Кьен. Старик слушал не перебивая, и Гоги горделиво
подумал: надо же, коренному тибетцу интересен рассказ чужеземца о его
собственной истории!
- Сколько вам лет? - неожиданно спросил Гоги, внутренне приготовясь
услышать длинную философскую тираду, не говорящую ни о чем прямо, как
обычно бывает на Востоке. Но старик ответил кратко и конкретно, без
малейшего оттенка позирования:
- Сто тридцать пять... Если считать по-вашему.
- Мой рассказ о здешнем монастыре - он вас заинтересовал?