"Николай Буянов. Бал для убийцы" - читать интересную книгу автора

презрения и отвернулась - крохотный, но могучий островок соцреализма среди
засилия иноземного капитала, словно Куба по соседству со штатовским
монстром.
У подъезда стоял серый БМВ с открытым багажником: заботливый Сева
затарился продуктами к празднику на две семьи. Неумолимое время перемен
перебросило друга детства с одного идеологического фронта на другой: теперь
он подвизался советником губернатора по связям с общественностью. Судя по
роскошной "тачке" и объемистым сумкам рядом с ней, связи с общественностью
развивались в нужном направлении. Возле задней дверцы суетились Ритка,
слегка располневшая за годы счастливого супружества, в итальянских сапожках
и пальто из ламы (предмет глухой Майиной зависти), и Бродникова-младшая,
четырнадцатилетняя длинноногая девица со вполне зрелыми формами. Ее звали
Анжелика (сама она предпочитала иностранную кличку Келли), она была одета в
демократичную бежевую дубленку и белую вязаную шапочку. В отличие от мамы,
которая так и не привыкла за годы удачного замужества к материальному
благополучию, дочка при виде сумок со снедью держалась более спокойно и даже
снисходительно: видали, мол, виды и покруче.
- Лика, ну что ты застыла? - послышался голос Риты из-под вороха
коробок и пакетов. - Помогай! Джейн, привет!
- Привет, Чита. - Майя улыбнулась, подходя ближе, и поправила влажные
очки на носу. Ритка всегда встречала ее с трогательной радостью, будто после
долгой разлуки. - Давай помогу.
- Помогай. Захвати вон ту коробку. И еще вон ту. Лика, ты хоть бы
поздоровалась.
- Терпеть не могу, когда меня называют этой деревенской кличкой, -
пропела Келли. - Здравствуйте, тетя Джейн. С наступающим вас. Кстати, мы до
Нового года будем заниматься или как?
- Или как. От английского можешь пока отдохнуть. Как дела в школе?
- Как раз по инглишу - четыре с минусом. Никак не могу произнести "The
table" в соответствии с инструкцией гороно.
- Ничего, - пробормотал Сева. - Вот поговорю с твоей учительницей...
Как оно на вольных хлебах, Майечка?
Она тут же вспомнила: а ведь сегодня ровно год, как она ушла из
института. "Вольный хлеб" оказался горек, но не сравним по горечи с тем,
которым приходилось питаться в дурдоме, именуемом "кафедра иностранных
языков". Среди десятка учеников, жаждущих приобщиться к "свободному,
деловому и разговорному английскому" (так значилось в объявлении, которое
она написала от руки и повесила на столбе у остановки), была и Келли,
мечтавшая выскочить замуж за иностранца, какой подвернется, и уехать с ним в
Штаты.
Неожиданно эта мечта (не насчет замужества, а насчет Штатов) обрела
вполне реальную основу: паршивец Севка выдвинул себя кандидатом в Думу от
какой-то микроскопической партии, проскочившей, однако, пятипроцентный
барьер. При положительном исходе дела Лике была обещана учеба в престижном
колледже "Брайдз-холл" (восточное побережье Мэриленда, в десяти милях от
Кейп-Генри и военно-морской базы в Норфолке). "Ну и, соответственно, милая,
если научишься прилично калякать, иначе какой же тебе колледж?"
Нагруженные снедью, втащились наконец на третий этаж, где у открытой
двери их встречала Вера Алексеевна, Риткина мама, в цветастой старомодной
кофте и пуховом платке, накинутом на остренькие плечики (Сева привез с Алтая