"Януш Бялецкий. Абсолютное время" - читать интересную книгу автора

что "время есть время, а часы - пророк его".
- Мы проболтали целый час, - заметил Джон.
- В пересчете на земное время это раз в триста больше, или около двух
недель!
Профессор Иванов встал с кресла и направился в свою кабину. Подходило
время его дежурства в ракетной обсерватории. Пунктуальность нужна была
даже - вернее, не "даже", а "особенно" - тут, где Время сбросило личину
сухого педанта и обнаружило свою истинную природу упрямого, ветреного
существа, которое протискивается всюду, где только что-нибудь происходит.
- Время есть везде, где что-нибудь происходит, - эту мысль высказал
профессор Вавье. - Хорошо, а там, где ничто не происходит и ничего нет, там
что, отсутствует и время?
- Знаю эту теорию, - включился в разговор профессор Окада. - Но по моей
шуточной теорийке именно там, где что-то делается, где делается много,
именно там, повторяю, времени всегда чересчур мало, именно там "нет
времени"...
Все улыбнулись. И одновременно подумали, что замечание, брошенное
профессором Вавье, совсем не шутка и что над ним следует серьезно подумать.
Только Гарвей, размышляя о времени, имел в виду одно-единственное
время, весьма однозначное: время, когда нотариус в Ковентри вручит ему
завещание и скажет, пожимая руку:
- Миллионер умер - да здравствует миллионер. Люблю быть акушеркой при
рождении новых миллионеров...


Исполнение желаний

Счетчики ракеты действовали беззвучно, так что космонавты на фотонном
корабле могли без всяких помех слушать, как по мере приближения к Земле все
учащеннее бьются их сердца. Это не было связано с изменением ритма времени -
ракета все еще мчалась со скоростью света, а свидетельствовало о том, что
космонавты нервничали: как выглядит постаревшая на целых тридцать лет Земля?
Главный врач экспедиции подсовывал успокаивающие таблетки. Воспользовалась
ими лишь дежурная группа. Но остальные отказались:
- Мы не хотим лишаться эмоций, даже если они не всегда будут только
приятными.
Ракета уже входила в зону земного притяжения. Главный руководитель
заглушил фотонные двигатели, и сейчас корабль до смешного медленно по
сравнению с предыдущими скоростями падал на Землю.
Профессор Иванов нажатием кнопки предусмотрительно опустил жалюзи на
всех иллюминаторах. Уже приближались к верхним слоям атмосферы, а
раскаленная поверхность корабля действовала даже на искушенных "космических
волков".
Джон Гарвей глубоко погрузился в свое кресло и отгородился от всех
возможных неприятностей - прикрыл глаза. Пусть там говорят, что хотят, о
прятании головы под крыло, но раз это кому-то помогает...
Профессор Иванов хлопнул его по плечу:
- Вставайте. Люк открыт, выходить надо всем вместе, иначе подумают, что
мы потеряли вас в космосе!
Джон вскочил: