"Кордия Байерс. Девон: сладострастные сновидения " - читать интересную книгу автора Дэвон не успела даже слова сказать - а она, конечно, хотела сказать
"нет", как Хантер заключил ее в объятья, и его губы властно овладели ею. Его поцелуй сразу лишил ее всякой способности к сопротивлению, зато вызвал лавину новых, не испытанных до сих пор ощущений. Они рождались в виде каких-то маленьких шариков-пузырьков, которые надувались, становились больше, сливались вместе - и, наконец, приливной волной обрушились на нее, смывая все рациональное, все разумное, что было в ней Сама того не желая, она расслабилась, прижалась к Хантеру - как будто нашла недостающую часть своего тела и хотела теперь соединить обе половинки. Все куда-то ушло: ушла туманная ночь, ушли их словесные перепалки, ушла ложь, ушли угрозы. Не было ни прошлого, ни будущего. Существовало одно чувство, охватившее их. Теперь они были равны - равны в этой магнетической, почти животной тяге друг к другу. Такого наслаждения она, во всяком случае, раньше никогда не испытывала. Вдруг он резко отстранил ее от себя. Дэвон молча смотрела на Хантера; он тоже; глаза в глаза. Затем он резко потряс головой, как будто отгонял сон или дурную мысль. - Прощайте, леди Макинси. Хорошей вам поездки. Он не оглянулся. Подошел к экипажу; взобрался на козлы: он ехал без кучера; огрел лошадей кнутом и рванул с места. Она осталась на тротуаре. Пусть там же останутся и те чувства, которые она в нем вызвала. Хватит думать об этой воровке-красотке. Он сюда послан с важной миссией - он должен всецело посвятить себя ее выполнению. Его родина ведет смертельную битву с королем Георгом III, и он, Хантер Баркли, готов отдать жизнь за ее свободу. А что же Дэвон? Потрясенная сперва поцелуем Хантера, а затем его за угол и исчез из виду. Она дотронулась до своих горячих губ; на глазах появились слезы. Она внезапно ощутила какую-то утрату; и этого утраченного было так невыразимо жаль.. Брось это, дуреха. Радуйся, что не угодила в Ньюгейт, тихо пробормотала Дэвон сама себе и двинулась по выложенному брусчаткой проходу к дому. У нее еще есть на сегодня работа. Ее надо сделать, если она хочет вернуться в Макинси-Холл. Задержав руку на задвижке, она вновь бросила взгляд на безмолвную улицу. "Прощайте, Хантер Баркли. Пусть ваши ангелы-хранители оберегают вас. Пусть никто не узнает вашей тайны". Дэвон открыла дверь и вошла в дом. "С завтрашнего дня - никаких тайн больше", - подумала она, сбрасывая черную бархатную накидку и бросая взгляд наверх по лестнице. Тень уйдет из жизни Лондона - и она не будет оплакивать ее смерть. Но вот уход из жизни бабушки - дело другое. Глубоко вздохнув, она начала подниматься по лестнице. На стуле у спальни бабушки сидел Хиггинс. При ее приближении он встал. - Она спит, Дэвон. Я только что заглядывал. - Спасибо, Хиггинс, - сказала Дэвон. "Слава Богу, жива!" - Я понимаю, что ты устал, но не посидишь ли здесь еще немного? У меня сегодня на ночь кое-что есть сделать. Хиггинс, прикрыв глаза, покачал головой. - Дэвон, с этим надо кончать. Дэвон протянула руку и положила ее ему на рукав. Через поношенную ткань чувствовалась кость - тоже весь высох, бедный. - Последний раз. Скажи Уинклеру, чтобы паковал вещи, пока меня не |
|
|