"Александр Быков, Ольга Кузьмина. Стылый ветер " - читать интересную книгу автора

- Эпилепсия?
- Нет. Ты слушай... Стала биться в припадке, лепсия, как ты говоришь, а
потом как закричит: "Свят господь Саваоф и все демоны Ада! Скачут три
всадника бледных на диких конях, имя им Смерть, Война и Чума. Диавол живой
спустился на землю, люди же теперь пожрут друг друга живьем, аки дикие
звери..." И еще по-латыни потом как-то так: "Хостис генерис хумани, глориам
дей!"
- Не сметь! - взвизгнул, проснувшись, офицер, но тут же снова
запрокинул голову и захрапел.
- Вот и я говорю. Страшно-то как, - продолжал Густав. - Умный ты
человек, Хорват. Вот и скажи мне, дураку, к чему это? Что с нами дальше-то
будет? Ежели теперь такое...
- А дальше? Дальше что было? - Хорвата история явно заинтересовала.
"Вот и все, - подумала Ольга. - Выболтал, пьяный дурак. Теперь только и
сознаться осталось, что Старик, который лечил меня, и есть искомый злодей, а
Мария, что в истерике билась, вот она - напротив сидит... Запомнил-то все
слова, видно, точно. Пока говорил, внутри меня словно отозвалось что-то. А
ведь не я... Не было еще меня тогда в этом теле".
- Что замолчал-то? Куда потом девку дели? Может, еще что интересное на
той ярмарке видел?
- Эх, Хорват... Ждал от тебя утешенья, совета, а ты... Что, если
пророчество это? Мир рушится. Люди страшнее зверей лютых! Где спасенье для
нас? А? Не знаешь, Хорват? Может, он знает? Или он? - Густав тыкал нетвердой
рукой, держащей опустевшую кружку, то в уронившего хмельную голову на стол
хозяина дома, то в храпящего офицера.
"Да он пьян в стельку, - снова мелькнуло в голове у Ольги. - Или так
придуряется ловко?.. Хорошо хоть Франко быстро отключился. Да и я, кажется,
прямо так, на скамейке дремала, пока не разбудил меня этот их разговор. Вот
и дремлю. Дремлю... Господи! Хоть бы он как-нибудь отвертелся".
- Исповедаться тебе надо, бродяга. Тогда полегчает... А сейчас ответь
мне честно, как на духу: видел ли все то пан Лицен? Куда потом девку
припадочную унесли? Не встречал ли ты описанного мной старика?
- Истинно, как пес, вцепился в глотку... Да не знаю я. Не видел. Ничего
больше не видел. Как услыхал про это, так со всех ног и бросился вон.
Страшно мне стало.
- Верно говоришь. Пес я. Пес Христов. На таких, как ты, и прочих
волков. Говори правду, бродяга. - Рука Хорвата за грудки подхватила Густава,
а другую он отвел в сторону, демонстрируя свой большой костлявый кулак...
Ох, хрустнут ребра!
- Правду. Истинно правду! Грешен я. Бей, терзай меня, друг! - И Густав,
выпучив безумные от хмеля глаза, стал лобызать держащую его руку, словно
перед ним был епископ. - Не сам. Не сам, турки заставили! В постный день
жрал свинину. Грешен есмь. Прости меня, брат. В аду все будем гореть! -
Рыдая и цепляясь за держащую его руку, Густав полез к Хорвату обниматься.
Хорват брезгливо поморщился и отбросил его от себя. Прямо на сапоги
храпящему Шульцу. Густав после этого еще какое-то время изливал душу грязным
сапогам офицера. А Хорват обвел помещение холодным внимательным взглядом. Он
был до безобразия трезв. Зачерпнул пива - кружка шкрябнула по днищу
бочонка - и вышел в пристрой.
"Нет. Он от них не отстанет. Все вытрясет и из Густава, и из Франко.