"Александр Быков, Ольга Кузьмина. Стылый ветер " - читать интересную книгу автора

арбалет, внимательно вглядывался в ночную темень. Старуха суетливо тушила
лучины.
- Двое. И еще двое. Верхом. Вряд ли разбойники. Пики у них, - оценил
обстановку младший Шварц.
- Приветствую, Отто! - послышалось с улицы.
- А, это ты, Шульц... Что вдруг снова?
- Служба... Никто подозрительный мимо последнее время не шастал?
- Может, и шастал, да мне не рассказывал. Проезжайте мимо. Никаких
новостей у меня нет.
- Не груби, старик. Полиция Христа шутить не любит. Если узнаем, что
укрываешь кого...
- Господи помилуй, Господи помилуй, - зашептал Густав, нащупывая у себя
под мышкой кинжал, - спаси и сохрани, ведь не отмашемся.
Третий голос вмешался в разговор за окном:
- Ты, герр Шульц, все грозишь. Все пугаешь. В своем рвении уже отличать
перестал, где враги Господа нашего, а где честные христиане.
И снова голос хозяина хутора:
- А, это ты, Хорват. Поздорову ли?
- Вот, не сдох пока... Не слушай ты Шульца, старик. Господин офицер
просто стесняется попроситься на ночлег, вот и лютует. А на самом деле мы
промокли, устали, как черти, гоняясь по всей Крайне за врагами Господа, а
теперь хотим согреться и выпить.
- Так что ж вы... Заходите, конечно. И коней сюда, в пристрой, зачем
коням мокнуть?.. А я уж думал - не лихие ли люди. Вот, пику схватил.
Младший Шварц спрятал самострел, а его брат поставил топор у ножки
стола, под рукой. Гретта снова запалила лучинки и принялась раздувать огонь
в очаге.
В дом вошли четверо. Шульц - в широкополой кожаной шляпе и кожаном
камзоле. Ножны его шпаги тенькнули о каменный очаг. Шевельнув квадратным
подбородком, офицер недоверчиво вперил свои рыбьи глаза в Густава, Франко и
Ольгу. Неторопливо засунул большие пальцы за шелковый кушак, из-за которого
выглядывали рукоятки двух пистолетов.
Следом ввалились еще трое. В синих кафтанах с разворотами, в меховых
шапках с высокой тульей, красным околышем и зеленой инквизиторской кокардой.
Полиция Христа. Пики поставили у двери. Плащи и шапки повесили сушиться у
очага, сабель, однако, отстегивать не стали. Одетый богаче других, гладко
выбритый, с сединой в волосах воин, похлопав офицера по плечу, сказал ему
по-немецки:
- Успокойся, Шульц. Раз уж старик Отто приютил у себя этих троих,
значит, на то есть причины... Сядь-ка лучше к очагу, погрейся... Скажи,
Отто, есть ли у тебя для сугреву что-нибудь кроме огня в очаге?
Старик Шварц открыл было рот, но вперед влезла Гретта:
- Бочонок пива в Висе, я слыхала, стоит два талера.
- А хорошее ли пиво? - спросил, улыбнувшись, воин.
- Это деньги его святейшества, Хорват, - пробурчал офицер, но как-то
неубедительно. Он тоже повесил плащ и шляпу над очагом и сел поближе к огню,
однако глаз с троих бродяг не спускал.
- Так мы их на нужды его святейшества и потратим. Ведь не гоже, если
солдаты Святой Инквизиции, промокнув на службе, схватят простуду.
Уверенная улыбка. Тонкие губы и благородный, с горбинкой нос. Чуть